Красавиц мертвых локоны златые. Алан Брэдли

вокруг нас они тоже будут танцевать?

      – Не думаю, – сказал Доггер. – Мир очень изменился.

      Я вскинула руки над головой на манер шотландского флинга и закружила вокруг него, словно танцуя между скрещенными мечами.

      – Уи! Уи! – верещала я, аккуратно ставя носки.

      Доггер изобразил снисходительную улыбку.

      – Думаю, что аббатство Голлингфорд впереди.

      Его предположение подтвердила скромная табличка. Мы находились у подножья холма, откуда аллея из высоких дубов вела прямо к больнице.

      Даже с дороги это здание производило впечатление: деревенский дом в стиле возрожденной готики – сплошь зубчатые стены и острые арки; шпили, стрельчатые окна и турели, фиалы, клинья и пирамиды, ажурные переплетения и ниши, лес высоких строгих каминов; там и сям внимательная горгулья.

      В аббатстве Голлингфорд было все это и намного больше. Оно очень напоминало лондонскую железнодорожную станцию, которая однажды ночью при свете луны подхватила свои юбки и сбежала куда-то в пасторальный рай, а теперь ее обнаружили среди полей, где она расположилась с невинным видом, словно говоря: «Кто я?»

      – Как ты думаешь, они позволят нам повидать доктора Брокена? – спросила я у Доггера.

      – Это будет зависеть от разных факторов.

      – От каких? – упорствовала я.

      – От нас, – ответил он, открывая передо мной дверь.

      Мы вошли в просторный пустой холл. Пол был выложен блестящей квадратной черно-белой плиткой. Здесь пахло воском и еще кое-чем намного менее приятным. Вдалеке виднелся стол, за которым восседала внушительная дама в белом, листающая бумаги или притворяющаяся.

      Пока мы шли по огромному вестибюлю, Доггер улучил момент, чтобы провести указательным пальцем по рифленой колонне и внимательно проверить наличие пыли.

      Я сразу же поняла, к чему он клонит. По всей видимости, мы санитарные инспекторы и с нами не стоит шутить.

      Когда мы приблизились к столу, он извлек из кармана карту, которую для нас нарисовал человечек в Бруквуде. Внимательно рассматривая ее, он сделал вид, будто читает:

      – Доктор Огастес Брокен, – коротко сказал он. – Здесь есть человек с таким именем?

      – Вы родственники? – спросила женщина.

      Второй раз за один час нам задавали один и тот же вопрос.

      – Нет, – ответил Доггер.

      – В таком случае, боюсь, ничем не могу помочь. Всего хорошего.

      – Мы – представители дочери доктора Брокена миссис Анастейши Прилл. – Его голос похолодел. – Вы не получили письмо от нее с уведомлением о нашем визите?

      – Ну… нет, – заикнулась женщина.

      Я видела, что она пожалела о своей резкости.

      – Думаю, возможно…

      – Меня не интересуют возможности, мадам, – произнес Доггер, и я возликовала. Никогда не видела его таким властным и таким величественным.

      Я видела, как она сдается. Это читалось по ее лицу: смягчались жесткие линии у рта, едва заметно расслаблялись мышцы вокруг глаз, медленно, но неуклонно, словно убывающий отлив, опускался подбородок.

      – Я