Красавиц мертвых локоны златые. Алан Брэдли

на удивление близко друг от друга, как на мой вкус.

      – В былые времена, – начал рассказывать Доггер, – локомотив отвозил похоронные поезда на частную железную дорогу, где вагоны отсоединялись и дальше их транспортировали на кладбище лошади.

      – А локомотив? – спросила я.

      – Возвращался в Лондон возить живых, пока не приходило время обратного путешествия из Бруквуда.

      – А живые знали, что этот самый поезд только что перевез кучу трупов на кладбище?

      – Общественные дискуссии не поощрялись, – ответил Доггер. – Вопросы санитарии и тому подобное…

      – Звучит так сухо и по-медицински, – заметила я. – Расписание и билеты.

      – Смерть, она такая. Если задуматься… – а потом, словно его настигла запоздалая мысль, он добавил: – Лондонская компания «Некрополис» когда-то в качестве телеграфного использовала адрес: Тенебрио, Лондон.

      – Что это значит?

      – Тип существительных, который так любил Цицерон и почти никто после него. Не совсем инфинитив и не совсем…

      – Герундий! – воскликнула я. Даффи, жившая и дышавшая подобной чепухой, безжалостно читала мне лекции о герундиях. Герундий, насколько я помню, это что-то среднее между глаголом и существительным, обозначающее действие. Например, «отравление».

      – Именно, – сказал Доггер. – Происходит от tenebrae – латинского слова «темнота» и означает затмение, помрачение.

      Я предположила, что это название имеет отношение к родному человеку. Может даже, игра слов, имеющая отношение к цвету лица, который был так увлекательно описан мистером Во в «Возвращении в Брайдсхед», одной из моих самых любимых книг.

      – С тем же успехом они могли назваться «Превращаясь в тени», – заметила я.

      – Согласен, – ответил Доггер. – Tenebrio несколько отдает литературщиной. Думаю, это название придумал какой-нибудь выпускник частной школы, занявшийся похоронным бизнесом.

      Мы шли в молчании.

      Через некоторое время мы добрались до широкой улицы, пересекающей железнодорожные пути. Улица называлась Кладбищенская граница.

      – В том направлении расположен Южный вокзал, а в этом – Северный, – указал Доггер.

      – В чем разница?

      – Южный вокзал для англикан, а Северный – для диссентеров[7].

      Когда мы остановились рядом с указателем на военное кладбище, Доггер внезапно погрузился в глубокую задумчивость. Словно по мановению палочки злого колдуна, на его лице появились резкие морщины. Я знала, о чем он думает. Многие его боевые товарищи похоронены здесь. Эта война обошлась особенно жестоко с Доггером, как и с моим отцом. Оба пережили ее, но были отмечены ею навеки. Это не тема для обсуждения.

      Должно быть, прогулка по железнодорожным путям вернула его в прошлое, во времена его плена, когда он и отец вынуждены были работать на бирманской Дороге Смерти.

      Как отважно с его стороны было отправиться со мной на другую дорогу смерти, пусть даже она находится в Англии и сейчас совсем другое время.

7

Диссентеры – протестанты.