Красавиц мертвых локоны златые. Алан Брэдли

миссис Мюллет, – предложила я. – Должно быть, вы очень устали. Пойдемте на кухню, я приготовлю вам чашечку чаю.

      Миссис Мюллет просияла.

      – Вы знаете меня как свои пять пальцев, милочка, – сказала она.

      – Стараюсь, – ответила я. – Надо бдить, чтобы самые дорогие сердцу люди были счастливы.

      Признаю, я подлизываюсь. Но это всегда полезно, когда хочешь распустить слухи.

      – Бедняжка Фели, – продолжила я. – У нее нервы не выдержали. Я опасалась, что так и будет. Она и в лучшие времена плохо выносила незнакомцев.

      – Но большинство из них – ее друзья, – возразила миссис Мюллет.

      – Большинство, – согласилась я, – но не все. Я составила список всех присутствовавших в доме. Знаете, на случай, если мы не досчитаемся фамильного серебра.

      Шутки иногда приводят к непредвиденным результатам.

      Миссис Мюллет засмеялась.

      Это первый шаг.

      – С незнакомцами никогда не знаешь, кто из них хороший, а кто негодяй, – добавила я.

      – Они должны носить шляпы. – Миссис Мюллет прониклась темой разговора. – Как в кино. Альф очень любит хорошие вестерны, он у меня такой. Рой Рочестер, Джин Артери и прочие. Альф говорит, что всегда можно отличить хороших от плохих по цвету шляп и по лошадям.

      – Он очень наблюдательный, ваш Альф, – заметила я. – Ему надо было стать детективом, а не тратить свое время в армии.

      Миссис Мюллет выпрямилась во весь рост – надо сказать, что в сидячем положении это не выглядело эффектно.

      – Альф очень гордится своей службой в армии, – фыркнула она. – У него есть Военный крест. Он говорит, что ни на что не променял бы его.

      Я была не в курсе. Альф никогда не упоминал, что у него есть такая выдающаяся награда. Военный крест давали за большое мужество, проявленное в борьбе с врагом, и я даже представить не могла, что он мог сделать, чтобы получить его.

      – Я просто шутила, миссис Мюллет, – исправилась я, и она заулыбалась.

      – Что ж, – сказала она, – одни принесли стулья из приходского зала, другие – цветы, третьи пришли чинить телефон, кто-то шесть раз приносил телеграммы, были еще молочник, мясник, пекарь…

      – И изготовитель свечей, – добавила я с улыбкой, намекая, что я шучу.

      – Нет, этого не было. У нас много свечей в кладовой еще со времен войны.

      – Свадебный торт Фели тоже стоял в кладовой? – внезапно на меня нашло озарение.

      Миссис Мюллет кивнула.

      – Ты же видела, как я его туда ставила, помнишь?

      Я помнила. Доггер помог ей вкатить тяжелый торт на сервировочной тележке, и там он неделями томился под слоем ткани в ожидании того, как перед подачей его покроют сахарной глазурью.

      – Помнишь, я еще сказала, что это будет перевод продуктов, если они отменят свадьбу? – Она засмеялась. – Что нам надо будет съесть эту штуку самим.

      – Точно, миссис Мюллет. Прекрасно это помню.

      Я также помнила, что миссис Мюллет охраняет кладовую так же ревностно, как лондонская стража – сокровища короны.

      Кто