Медиареальность. Коллектив авторов

соприродна повсеместно распространенному предубеждению о возросшей свободе, даруемой новыми медиа. Нет нужды повторять клише о свободе доступа к информации, высказывания своего мнения, произвола репрезентации своего образа в сети. Важно, что сегодня появились исследования, противостоящие общему умонастроению о роли насилия в медиасреде.47

      Трудно не согласится с диагнозом Дитмара Кампера: «Тема “насилия” стала конъюнктурной. Говорят о брутальном, реальном насилии, о воображаемом насилии, о символическом, структурном насилии. И говорят о его возрастании. По всему миру и все чаще проводятся по этой теме научные мероприятия, которые, однако, не ведут дальше очерчивания границ. Как и прежде, остается загадкой, как получается, что после нескольких тысячелетий пацификации человечества приходится констатировать неожиданно сильный всплеск насилия на всем земном шаре».48 Ситуация усугубляется тем, что в медиареальности насилие привилегировано; оно всегда пропускается вперед культуры, экономики, политических дебатов, о нем сообщается тотчас, как только оно где-либо происходит. Вернее сказать, как только оно проявляется, то первым получает право голоса и образа на экранах в прайм-тайм, за которое бьются не на жизнь, а насмерть индустрия развлечений, реклама товаров и услуг. Насилие, разрушение, смерть приковывают и прочно удерживают внимание телезрителей и пользователей у экранов, радиослушателей у радио. Его неустранимость – темное пятно разума – противится сокровенной цели просвещения его сократить, обуздать, предотвратить, облекая его в культурные формы: спорт, искусство, экстремальный досуг, садомазохистские клубы.

      Интернет, социальная сеть, аватар, мем, чат, блог – символы новой эпохи, нового стиля общения, новой ступени свободы в выборе самоидентификации и самопрезентации, способов выбора друзей по интересам – свидетельства столь очевидные, сколь и часто воспроизводящиеся. Оппоненты, кажется, давно посрамлены, записаны в разряд ретроградов. Однако ничего так не шатко, как общее мнение. Вспомнив о поворотах в философии, скажем, что каждый новый поворот добавлял критической дистанции к тому, чем он пользовался, а в итоге, ступень свободы по отношению к средствам, которые использовал человек в реализации своих целей. Общее мнение становится проблемой.

      В современном отношении к насилию в медиареальности или, что здесь одно и то же, к медианасилию, проявляется странная асимметрия: когда говорят о позитивных моментах новых медиа, интернета, сети, то говорят в прагматических категориях: удобство, быстрота, легкость и доступность получения информации, сообщения, коммуникации; а когда говорят о негативных, то обвинения исходят из этического, психолого-педагогического или правового дискурса: сцены насилия, порнография, разобщение пользователей, вред физическому и психическому здоровью, рост агрессивности и т. п. Но прагматическая польза и нравственная оценка – две стороны одного и того же феномена. И лишь отказ от метафизического плана рассмотрения противопоставляет их. На уровне существа сущего

47

Bolz N. Gewalt und Medien: Ein Studienhandbuch (Uni-Taschenbücher M) von Michael Kunczik und Astrid Zipfel von UTB (Broschiert–1. Juli 2006); Von Lichtgestalten und Dunkelmännern: Wie die Medien über Gewalt berichten von Thomas Hestermann von Vs Verlag (Broschiert–Dezember 2011); Gewalt der Medien: Studien zu Gewalt an Schulen. Empirische Hinweise und bildungstheoretische Konzepte von Volker Ladenthin und Jessica von Wülfing von Ergon (Broschiert–5. Oktober 2007); Medien – die «vierte Gewalt» von Klett (Broschiert–August 2011); Medien und Gewalt von Heinz Buddemeier von Menon Verlag (Broschiert–4. April 2006); Praxisbox Medien und Gewalt: Problemfelder und Handlungsmöglichkeiten. Mit CD-ROM und Bildkarten von Günther Gugel vom Institut für Friedenspädagogik (Sondereinband–15. Oktober 2010).

48

Кампер Д. Тело. Насилие. Боль. СПб., 2010. С. 58.