Научная эффективность в работе. П. А. Биргер

о том, что философская проблема эффективности научных исследований связана с противоречием между требованием результата, предъявляемым науке со стороны иных общественных субъектов и создающим ситуацию гетерономии, и автономией научного исследования, являющейся необходимым условием деятельности, определяемым изнутри научного сообщества. Актуализация пространства взаимодействия между субъектами «внешнего» требования эффективности и субъектом «внутреннего»58 ожидания признания автономии будет способствовать уточнению самой проблемы эффективности, а также определять порядок возможных действий со стороны различных акторов (прежде всего научного сообщества) относительно ее решения. В этом контексте научное сообщество будет рассматриваться не только и не столько как пассивный объект требования, сколько как активный субъект создания условий производства и восприятия эффекта собственной деятельности.

* * *

      Первый шаг исследования поля научных взаимодействий относится к контексту возникновения проблемы эффективности исследований. Ранее было отмечено, что придание всеобщего статуса экономическому требованию эффективности, представленному через разницу расходов и дохода, а также квантификацию оценки эффективности можно объяснить, с одной стороны, конкретными обстоятельствами функционирования науки как социального института и, с другой стороны, внутренней логикой трансформации новоевропейской научности59. Следует, однако, дополнить этот анализ раскрытием становления самого научного сообщества в контексте общественных взаимосвязей в широком смысле слова, коль скоро оно оказывается либо пассивным претерпевающим объектом, либо активным субъектом, формирующим одну из сторон проблемы эффективности научных исследований.

      Может создаться впечатление, что понятие научного сообщества, являющееся в современном эпистемологическом дискурсе почти общепринятым, возникло достаточно давно, по крайней мере со времени возникновения первых научных институций, а также представления конкретных направлений исследования в научных журналах. Однако это не совсем так. Исследователи отмечают, что данное понятие начинает звучать только в первой половине XX в. в работах Р. Мертона и М. Полани60. Следует признать, что данная актуализация должна быть связана с тем, что научное сообщество в какой-то период функционирования науки становится не просто само собой разумеющимся действующим агентом поля науки, но проблематичным концептом, и проблематичность эта относится в первую очередь к его самоопределению, в котором значимой оказывается именно автономия.

      Почему становится проблематичной автономия научного сообщества и научной деятельности вообще, отчетливо провозглашенная в эпоху формирования классического немецкого университета и принесшая немалые плоды в ходе его развития?61

      Для того чтобы ответить на этот

58

«Внутреннее» и «внешнее» в данном контексте определено взглядом со стороны научного сообщества, отделяющего себя от субъектов внешних требований и противопоставляющего себя им. Именно эта позиция будет подвергаться критической рефлексии в нашем исследовании.

59

Внешние обстоятельства связываются исследователями с усилением демократических тенденций и возрастанием требования прозрачной легитимации научных исследований и их финансирования, а также со слабостью конкретных научных сообществ, экспертные свидетельства которых не имеют авторитета в обществе в целом, вынужденных с целью легитимации прибегать к квантитативным аргументам эффективности (Porter T. M.: 1) Quantification and Accounting Ideal in Science // Social Studies of Science. 1992. N 22. P. 633–651; 2) Trust in Numbers: The Pursuit of Objectivity in Science and Public Life. Princeton: Princeton University Press, 1995.). Внутренний фактор определяется как распространение идеала классического математического естествознания на исследования самой науки, в том числе на репрезентацию науки в общественном сознании (Наука: испытание эффективностью / П. А. Биргер, В. А. Куприянов, И. С. Дмитриев и др. СПб.: Фонд развития конфликтологии, 2016.). Именно в этом контексте может быть прояснен и отчасти оправдан существенный вклад самих ученых, социологов науки Д. Прайса, Р. Мертона, Дж. Бернала, В. Налимова и др. в формирование системы квантитативной репрезентации науки как информационной системы с помощью «сетей научных публикаций» (Д. Прайс), а также в формирование и введение в активное использование наукометрических процедур в качестве орудия управления научными исследованиями.

60

Юдин Г. Иллюзия научного сообщества // Социологическое обозрение. 2010. Том 9, № 3. С. 57–88.

61

О классическом немецком университете и автономии научного исследования, как его основной характеристике см., во-первых, непосредственные тезисы о свободе исследования: фон Гумбольдт В. О внутренней и внешней организации высших научных заведений в Берлине // Неприкосновенный запас. № 2(22). 2002. во-вторых, исторический и философский анализ создания и условий последующей трансформации университета: Шнедельбах Г. Университет Гумбольдта // Логос. № 5–6. М., 2002. С. 72; в-третьих, описание концепта автономии университета в контексте немецкой классической философской традиции, а также в институциональном пространстве современного функционирования университета: Наука: испытание эффективностью. Гл. 2 и 3. С. 47–114.