Звезда Серафима Саровского… Звезда любви…. Лора Козловская

Теперь рядом с ним неотлучно находился маленький щенок Пронька. Это был пушистый, беленький, с черными ушками и черным хвостиком щенок. Лапки его, на самых их кончиках, тоже были черными, отчего казалось, что Пронька обут в черные тапочки.

      Был этот щенок страшным непоседой… Трудно ему было понять, отчего его друг Михаська, вместо того, чтобы играть и от души кувыркаться в траве, всё сидит и сидит на одном месте и всё смотрит и смотрит куда-то вдаль. Поэтому он изо всех сил пытался подзадорить его, чтобы как-то сдвинуть с места… Он покусывал Михаську за ногу… Грыз ему пальцы рук… С рыком тащил за штанину… Но Михаська только отмахивался от него и всё смотрел и смотрел вдаль.

      Неожиданно откуда-то издалека послышался топот лошадиных копыт… Михаська не придал этому никакого значения… Он уже привык к тому, что по дороге, от которой был скрыт кустами лесного ореха, довольно часто проезжают гружёные обозы, пролетают на большой скорости чьи-то экипажи, а то и попросту табунщики гонят стада лошадей… Но у маленького щенка Проньки было другое мнение на этот счет… Ему-то как раз небезынтересно было узнать, кто же там посмел нарушить их с его другом Михаськой покой.

      Между тем, топот копыт приближался все ближе и ближе… Вот он уже раздается почти рядом с тем местом, где на берегу озера, скрытый кустами лесного ореха, сидел пятилетний Михаська.

      Как только топот копыт приблизился совсем близко, Пронька резко сорвался с места и устремился в сторону дороги. Михаська испугался за своего четвероногого друга и попытался его удержать. Но, не успев этого сделать, кинулся вслед за ним. Он увидел, как маленький щенок выбежал на дорогу и бросился наперерез двум огромным, вороным жеребцам. Запряженные в мягкорессорную коляску, они со скоростью звука неслись по дороге… Михаська успел понять, что щенок непременно попадет под копыта этих мощных жеребцов, потому-то, долго не раздумывая, вылетел вслед за ним на дорогу и, как только подхватил его на руки, увидел над своей головой, в облаке придорожной пыли два огромных брюха и две пары передних копыт черных, высоко вздыбленных лошадей. Буквально в последний момент, когда копыта лошадей стали стремительно опускаться к земле, Михаська, со щенком на руках успел-таки отскочить на обочину дороги. В то же самое мгновение оба жеребца встали на все четыре копыта…

      Кучер, молоденький, крепко сложенный парнишка с копной волос цвета спелой пшеницы, одетый в поношенный, но еще добротный сюртук, доставшийся ему, скорее всего, с барского плеча, да ещё в черные шаровары, заправленные в сапоги, с великим трудом утихомирил фыркающих, топчущихся на месте жеребцов и, спрыгнув с облучка, вмиг подскочил к Михаське. Он принялся лихорадочно ощупывать его тело и голову, все время со страхом приговаривая: «Хлопчик, ты цел? Хлопчик, ты цел?» – при этом совершенно не обращая внимания на то, что малыш уже несколько раз заверил его в том, что с ним всё в порядке.

      – Откуда ты взялся, сорванец?!! – наконец-то дрожащим от волнения