Звезда Серафима Саровского… Звезда любви…. Лора Козловская

Эрос. Приговорил к вечной холостяцкой жизни…

      – Ай, Станек!!! Ты все шутишь!.. – ткнул его недовольно локтем в бок Михаил. – А мне не до шуток! Знал бы ты, как душа моя трепетала от счастья, когда я приобрел эти полотна! А сколько стоят?! О-о-о… Даже не спрашивай. Опять же… спасибо папеньке Ясно Вельможному, который деньжат подкинул. Но когда приехал к родителям и окунулся в ту нищету, в которой они прозябают… О, Jezus Maria!.. Чуть руки на себя от стыда не наложил! Эти бы деньги, да им отдать!.. До смерти бы жили припеваючи… Беспечность, какая беспечность с моей стороны!!! – сокрушенно покачал он головой…

      – Всё!.. Прекращай, Михаська!.. – погладил его по плечу Станислав. – Купил, потому что душа твоя к прекрасному тянется. Устала она, твоя душа, от серости земного бытия, вот и ищет для себя восторга и упоения через искусство. Всё! Хватит, брат, хмуриться! Жизнь прекрасна! Мы с тобой молоды… красивы… Едем на бал осчастливить своим присутствием барышень. А ты захандрил… Не время, братишка! Прекращай! Ведь ты прекрасно знаешь, что если в человеке есть меланхолии, душа его открыта дьяволу. Да и вспомни, чему учила нас Герда Карловна, наша преподавательница по этикету: «Унылое или злое лицо на балу – то же, что и пляски на поминках». Так что настраивайся на лирический лад…. на веселое времяпрепровождение! Барышни нас с тобой на балу дожидаются. Панночки, одна лучше другой. Понял, о чем я?.. – подпихнул он его плечом.

      – Понял, Станек!

      – Точно, понял?!

      – Чего ж не понять-то!..

      – Тогда улыбнись…

      Михаил улыбнулся, но получилось у него это вяло и тоскливо…

      – Нашло что-то, Станек… Не обращай внимания. Сейчас всё пройдет!..

      – Ну и слава Богу!.. – облегченно вздохнул Станислав и откинулся на мягкую спинку дивана.

      Тем временем экипаж молодых людей, оставляя позади себя клубы придорожной пыли, продолжал свой путь по дороге дремучего леса в сторону имения господ Медведских. На какое-то время, позабыв друг о друге, друзья умолкли… Станислав, снова прикрыв глаза, подставил лицо теплым лучам солнца, коснувшегося уже своим малиновым шаром макушек вековых сосен.

      Михаил же какое-то время безучастно наблюдал за красивыми лесными пейзажами, мелькающими перед его взором, затем взглянул на друга, почивающего под теплыми лучами заходящего солнца. Ему хотелось понять, задремал он или предается наслаждению, получаемому от солнечного тепла. Но так и не разобравшись до конца, вновь отвлёкся на свои мысли…

      Мысли же его снова вернулись домой, в родную его деревню Каленевцы, которую покинул он несколько дней назад. Туда, где остались любимые его матушка Ганка и отец Селивестр. Пусть хоть и не родной отец, но под крылом которого он вырос, научился у него плотницкому и столярному ремеслу. И не только научился этому ремеслу, а полюбил это ремесло, в которое можно смело вложить весь свой бездонный творческий потенциал.

      А еще он вспомнил своего неофициального, но кровного отца, барона Ордоновского, имение которого