Судья. Игорь Юрьевич Денисов

из Димы правду.

      Сотниковы ссорились на глазах у сына. Дима не сказал прямо, что «папа бьет маму», но Павел и так понял.

      На дому устраивались пьянки. Иван Сотников изменял жене при собственном ребенке.

      Дима почти не интересовал их. Родительская любовь выражалась в том, что мальчика посылали в магазин за вином, а также к различным родственникам – попрошайничать. Если Дима возвращался без денег, его били. Дима – единственный ребенок в семье (после двух пьяных выкидышей матери).

      – Дима, – сказал Павел. – Твои мама и папа…

      Дима мотнул головой.

      – Они не помогут.

      – Никто не поможет. Пойми, никто не должен защищать тебя от Королева. Твой отец может защитить от взрослого человека. Я могу помочь с учебой или еще с чем – но трогать чужого ребенка мы не вправе. Ты должен научиться защищать себя.

      Павел сомневался, что он понял.

      Павел собирал в портфель бумаги, когда в дверь постучали.

      – Войдите!

      В класс вошла Анна Павловна.

      – Ну? – со слабой улыбкой сказала она, глядя на Павла через толстые стекла очков. – Как прошел рабочий день? Как настроение?

      – Спасибо. Прекрасно.

      Анна Павловна вгляделась в усталое лицо учителя.

      – Э-э, Павел Юрьич, шалишь. Больно вид у тебя невеселый.

      Павел улыбнулся. Ему нравилась манера директора переходить на фамильярный тон вне стен собственного кабинета.

      Директриса усмехнулась.

      – Рассказывай. Опять Сотников?

      – Дима не может влиться в коллектив. Все время сидит в углу.

      – В начальной школе у него тоже были проблемы, – Анна Павловна ходила по классу, водружая на парты перевернутые стулья.

      – Именно. Родители пьют. А пацана им не жалко.

      – Что мы можем сделать? Лишить родительских?

      Павел нахмурился.

      – Можно попробовать.

      – Бесполезно. Будет как с дочкой Яковлевых. Сотникова отправят в детдом. Родители опомнятся и прикинутся паиньками. Их восстановят, и все начнется сызнова.

      Павел сжал губы. Директриса права. Так и будет.

      Анна Павловна закончила уборку класса. С удовлетворением оглядела через очки результат.

      – Вы слишком много думаете об этом, Паша. Работу свою вы делаете на все сто, и я ею довольна.

      – Меня тошнит, Анна.

      – От чего?

      – От всего. Бедный забитый мальчик… с одной стороны. И жирный сынок нувориша – с другой. Я ничего не могу сделать.

      Анна Павловна подошла к учителю. Сощурилась.

      – У-у-у, милый мой. Против ветра ссать вздумал?

      Отвернувшись, Павел начал яростно запирать портфель.

      – Может, и вздумал.

      Директор побледнела. Погрозила пальцем.

      – Не смей, – потрясенным шепотом сказала она. – Работы лишиться хочешь?

      Павел поднял глаза.

      – Дело не в этом, правда? Вы боитесь, что я и вас дерьмом измажу.

      – Верно. Честь школы важна для меня. Моя симпатия к тебе не должна