Судья. Игорь Юрьевич Денисов

винтовая мраморная лестница на второй этаж. На стенах – безвкусные картины современных художников.

      Дом мертв. Ни садовника, ни уборщицы, ни повара. Вадим Нестеров не держал постоянной прислуги. Инна не знала, что тому причиной – жадность Нестерова или его подозрительность.

      Девушка обошла все комнаты, бессвязно обдумывая будущие действия. А они не обдумывались. Чем больше она тянулась мыслью в будущее, тем ярче восставало из праха прошлое.

      «Ты должна решить его судьбу».

      Инна прошла в гостиную. И первым делом направилась к мини-бару. Опрокинув в себя два стакана вина, счастливо вздохнула. Можно жить.

      Рухнула на диван, накрыла голову подушкой. Страх сковывал ее разум, терзал сердце, грыз кости.

      Во сне Инна лежала на диване в темноте и не могла пошевелиться, вздохнуть, позвать на помощь. На грудь давил металлический сейф. Потом пришел дядя с красными глазами и длинными грязными ногтями. Он призывал Инну и манил ее к себе. Возбужденно шепча, он одной рукой гладил грудь племянницы, другой доставал из сейфа пачки денег и бросал их в огненную яму слева от дивана.

      Потом возник незнакомый мужчина с красивым тонким лицом. Руки и одежды забрызганы кровью. Мужчина начал грызть угол сейфа. Пришел Илья в черном плаще. Он тоже выгребал из сейфа и бросал в яму пачки денег, которые на лету превращались в опавшие листья. Илья заплакал. Незнакомый мужчина обнял его. Судорожно дыша, они начали душить друг друга.

      Подошли к Инне. Принялись доставать у нее из живота грязные тряпки. «Чудненько», шептал Илья, «Все это будет чудненько». В гостиной пошел дождь. За стеной громыхнуло, словно уронили шкаф, и возникший ниоткуда Баринов сказал: «Конец». Незнакомец просочился сквозь пол, и Инна проснулась.

      Посмотрела в окно. Действительно, начался сильный ливень с грозой.

      Она вспомнила все, что было, и застонала. Нужно действовать, а для нее даже встать с дивана – подвиг.

      Инна встала. Рядом было то, ради чего она преодолевала страх и вставала каждое утро – мини-бар. Инна жила, чтобы пить, и без этого не начинала дня.

      Достала сотовый. Проверила время. Она спала менее часа.

      Девушка выпила полстакана вина. С тоской взглянула на почти допитую бутылку.

      – Нет, – отставила стакан. – Мне сейчас нужна ясная голова.

      Она прошла в комнату. Переоделась вплоть до нижнего белья.

      Взглянула в зеркало. Вздрогнула.

      «Ну и рожа», подумала она, разглядывая потеки туши на щеках, искусанные губы. Собственный взгляд – безумный, затравленный – поразил ее.

      Инна торопливо умылась, подвела глаза, накрасила губы. Отражение в зеркале ее удовлетворило.

      Что дальше?

      Дядя лежит мертвый под дождем. Рядом с машиной. Нужно вернуться и забрать машину. То есть тело. Инна подошла к окну, обняла себя за плечи. Она знала, что думает не о том.

      Нужно думать не о том, как забрать тело. Черт с ним. Нужно хорошенько обмозговать, что она скажет ментам. Тщательно