Судья. Игорь Юрьевич Денисов

новые надежды и мечты,

      Которые – всего лишь возвращение

      Бессмысленности, горя, пустоты.

      За тем, что мы не можем совершить,

      За тем, что мы не смеем полюбить,

      За тем, что потеряли в ожиданье,

      Придет лишь новое паденье и страданье.

      У. К. Уильямс. «Патерсон».

      «Я приехал в Новгород из Валдая. Мне только что исполнился двадцать один год.

      Полгода я проработал сторожем в alma mater. Потом армия. После тяжких военных испытаний созрел и поступил в Новгород на юридический. Мне было все равно. Но престиж факультета много значил для матери.

      Я сносно проучился первый курс. Приобрел трех друзей, одну подружку и кучу полузнакомых. Передо мной во всей красе встал вопрос пола. Главный Вопрос, так это называется. Я не искал ответ. Он сам меня нашел.

      После окончания лекции я убирал в сумку учебники.

      Подошел Кирилл из 4-й группы. Я дружил с ним, но не стремился в его свиту, чем вызывал досаду.

      – Павлик, – сказал он. – Мы в пятницу на дачу собираемся.

      Он замолчал с дружелюбной улыбкой.

      – Кто – «мы»?

      – Ну… мы… парни, девчонки… весь курс.

      – Когда и где?

      Я ничего не планировал на пятницу. Дал согласие с гордым видом, будто мое присутствие/отсутствие делает там погоду.

      На дачу ехали на трех частных и одном автобусе. Часа полтора тряслись по ухабистым дорогам. Я сжался на заднем сиденье «москвича» Кирилла, рядом с парнем кавказского типа, который пах омерзительно. Парень пытался заигрывать с девочкой, которая сидела от меня по левую руку. Та молча улыбалась и постоянно теребила край зеленой юбки в складку.

      Вывалились из автомобилей, жадно хватая пересохшими ртами свежий воздух пригорода. Все засуетились.

      Кирилл встретил мой взгляд, замахал рукой.

      Он стоял возле «москвича». Крокодилья пасть багажника открыта. Внутри – две багажные сумки беременного вида.

      Рядом с Кириллом – высокая голубоглазая шатенка в синих джинсах и белом вязаном пуловере. Стоит очень прямо. Взгляд ледяной.

      – Паша, помоги Тане вещи перенести.

      Я повернулся к ней.

      – Вы Таня?

      – Да, – улыбалась она очень гордо. – А вы Павел?

      Кивнув, я вытащил сумки. Каждая весила так, словно в них хранилось по разобранному на запчасти «Титанику».

      Я тащил сумки, отдуваясь, обливаясь потом.

      Таня и Кирилл молчали. Я посчитал, между ними что-то есть.

      Я не испытывал особого волнения или гордости оттого, что тащу ее чертовы сумки. Она показалась мне очень неприступной. Снежная Королева.

      Вечеринка удалась. Кирилл был в ударе. Свита подыгрывала в нужных местах. Включили магнитофон. Девчонки танцевали, виляя бедрами.

      Я сидел с краю стола между парнями, которых не знал. Имел полное моральное право молчать и напиваться в одиночестве.

      Таня сидела с другого края, по диагонали от меня, в окружении подруг. Во время нарезания салатиков она была самой