Екатерина Великая. Владычица Тавриды. София Волгина

с оным двором ведаем определить истинное равновесие», «Россия независимо от других держав собою весьма действовать может» и «Мы ни за кем хвостом не тащимся». Вот так, друзья! – сказал Никита Панин, победно оглядывая Чернышевых, Фон Визина и Потемкина. Все гордо встрепенулись.

      Потемкин высказался за всех:

      – Что тут и говорить: оная Европа больше нуждается в России, чем Россия в Европе! Али не так?

      Захар пренебрежительно отозвался:

      – А то! Европа то знает, но признаться не хочет. Но ничего, мы подождем: сие дело времени.

      Генерал Потемкин изразился поговоркой:

      – Придет и наш черед садиться наперед!

      Панин паки поднял кверху палец:

      – Вот тогда-то, друзья, я и предпринял первые шаги в сооружении «Северной системы», или, как я его назвал «Северного аккорда» – не то, что союз между странами, а некое согласие жить в мире – в противовес французам и туркам, вечно готовым со всеми воевать.

      – Неужто Франция таковая грозная? – паки удивился генерал Потемкин.

      – Я бы назвал сию страну забиякой, – убедительно и твердо ответствовал на вопрос Потемкина Панин: – К оному «аккорду», вы, вестимо, знаете, удалось привлечь Англию, Пруссию, Данию, Швецию и Польшу. Не так-то просто оное было учинить, господа!

      Все паки помолчали, иногда переглядываясь.

      Вдруг генерал Потемкин, задал вопрос, обращаясь к графу Панину:

      – А как же теперь Польша? Ужели она все еще в оном союзе, коли ее так расчленили? К тому же, сказывают, России достался наименьший кусок, супротив Австрии и Пруссии. Сказывают, Григорий Орлов, даже грозился, слыхивал, убить вас, граф, за то…

      Панин нахмурился.

      – Руки коротки, – возразил он. – К тому же, едино токмо я был против раздела Речи Посполитой. Но никто не желал слышать меня, – он с досадой махнул рукой. – А уж когда императрица велела заняться разделом, что мне оставалось делать?

      Панин паки сердито встал и нервно пройдясь, подошел к столу с картами, ткнув пальцем в карту, молвил:

      – Верно говорите, генерал: профита у нас меньше. Но время работает на нас. Императрица умна, как видите – подвинула турок куда подальше. Стало быть, может статься, скоро будем делить Турцию.

      Панин поднял глаза. Все гордо обменялись взглядами.

      Потемкин, не глядя ни на кого, смело заявил:

      – Мы оную туретчину изрядно попотрошили, пора и вовсе изгнать бусурманов из греческих земель и возродить православную Византию!

* * *

      После ухода генерал-поручика Потемкина, Екатерина, поразмыслив, положила, что его надобно непременно пригласить назавтра в Эрмитаж тоже, понеже будет большой прием. Да и вообще надобно приглашать его на обеды каждый день. Отчего бы и нет? Потемкин был ей по нраву всегда, но на сегодняшней аудиенции, пожалуй, она с каждой минутой все более и более проникалась к нему доверием. Ей даже подумалось о нем, как о сказочном герое, который «взглянет – огнем опалит, а слово молвит – рублем одарит». Хотя герой он – настоящий, воюющий противу магометанских нехристей. Екатерина прикинула, как все