Возраст зрелости. Жан-Поль Сартр

не одно и то же, – повторил Борис.

      Он злился. Лоле плевать на свободу. Сегодня вечером она закусила удила, желая одолеть Матье на его бесспорной территории.

      – О, я б тебя убила, когда ты такой! Что, что не одно и то же?

      – Ты свободна, не желая этого, – объяснил он, – просто так получилось, вот и все. В то время как Матье свободен сознательно.

      – Все равно не понимаю, – сказала Лола, качая головой.

      – Начнем с его квартиры, он плюет на нее, точно так же он бы жил в любом другом месте. Думаю, он плюет и на свою женщину. Он с ней, потому что надо же с кем-то спать. Его свобода не наглядна, она внутри.

      У Лолы был отсутствующий вид, Бориса охватило желание причинить ей боль, и, чтобы уязвить ее, он добавил:

      – Ты слишком дорожишь мной; он никогда не попал бы в подобную западню.

      – Вот как! – оскорбленно воскликнула Лола. – Я слишком дорожу тобой, свиненок! А ты не думаешь, что он слишком дорожит твоей сестрой? Стоило только посмотреть на него тем вечером в «Суматре»!

      – Ивиш? – спросил Борис. – Ты нанесла мне удар в самое сердце.

      Лола ухмыльнулась, туман вдруг наполнил голову Бориса. Через некоторое время он услышал, что джаз играет «St. James’s Infirmary»[2], и ему захотелось танцевать.

      – Потанцуем.

      Они пошли танцевать. Лола закрыла глаза, и он услышал ее прерывистое дыхание. Маленький гомосексуалист из-за стола встал и направился приглашать танцовщицу из «Ла Явы». Борис подумал, что увидит его вблизи, и обрадовался. Лола погрузнела в его объятиях, она хорошо танцевала и приятно пахла, но была очень тяжелой. Борис отметил про себя, что больше любит танцевать с Ивиш. Ивиш танцевала потрясающе. Он подумал: «Ивиш должна научиться чечетке». Потом все мысли исчезли – его дурманил запах Лолы. Он прижал ее к себе и глубоко вдохнул. Лола открыла глаза и внимательно на него посмотрела.

      – Ты меня любишь?

      – Да, – сказал Борис, слегка поморщившись.

      – Почему ты морщишься?

      – Потому. Ты меня утомила.

      – Почему? Разве ты меня не любишь?

      – Люблю.

      – Почему ты никогда не говоришь мне этого сам? Всегда приходится из тебя вытягивать.

      – Потому что у меня нет такой потребности. Я считаю, что об этом вообще болтать не следует.

      – Тебе не нравится, когда я тебе говорю, что люблю тебя?

      – Нравится, можешь говорить, если тебе так хочется, но не спрашивай о моих чувствах.

      – Я так редко тебя о чем-то спрашиваю, мой мальчик. Обычно мне достаточно смотреть на тебя и ощущать твою любовь, но бывают минуты, когда мне хочется прикоснуться к твоей любви.

      – Понимаю, – серьезно сказал Борис, – но ты должна ждать, когда и у меня возникнет такое желание. Если оно не приходит само собой, все это не имеет смысла.

      – Но, мой глупыш, ты же сам сказал, что у тебя не возникает желания, пока тебя ни о чем не спрашивают.

      Борис засмеялся.

      – Действительно, – сказал он, –

2

«Лазарет Святого Джеймса» (англ.).