Домик на дереве. Василий Васильевич Пряхин

приросшую к земле. – Почему вы так друг друга недолюбливаете?

      – И… – Я не мог проронить и слово, так как был застигнут врасплох, жутко разволновался. Я не верил, что она говорит со мной. Не верил! Вот насколько я был уверен, что этого никогда не случится; что моя любовь будет молчаливой, почти не немой.

      – Не хочешь разговаривать?

      – Нет, нет, хочу.

      – А что тогда молчишь как рыба?

      – Я задумался над твоим вопросом. – Когда она отвернулась от меня и принялась за работу, меня немного отпустило, в легкие проник воздух, и я свободно вздохнул.

      – И что скажешь?

      – Неприязнь к Светке у меня после ее предательства.

      – Это когда она сдала тебя во время чтения запрещенной книги?

      – А ты откуда знаешь?

      – Ты видимо забыл, что я учусь в этой же школе, что и ты. Я хорошо помню те собрания. Тебе тогда здорово досталось.

      – Да. И все из-за нее! – Я разозлился, вспомнив о недавних событиях. – Если бы не мой отец, не его авторитет, то меня выгнали бы из школы и отправили в трудовой лагерь на север страны.

      – Но не выгнали же.

      – Нет. Но…

      – И не отправили в трудовой лагерь.

      – Нет. К чему ты это?

      – К тому, что ничего страшного и не произошло. Пустячок!

      – Пустячок? – Я кипел и почти возненавидел свою возлюбленную. – Да меня отец чуть не убил.

      – Не убил же.

      – Что-то ты заладила? Не убил же, не отправили же, не выгнали же…

      – А ты чего разозлился?

      – Я не…

      Воцарилось минутное молчание.

      – Зря ты над Светкой потешаешься. Да она немного заносчива, порой высокомерничает, да и командирша еще та…

      – Вот именно! – перебил Настю я.

      – Но ко всему этому она сверх меры дисциплинированная, ответственная и неравнодушная. Поэтому она не могла не сказать завучу, что ты читал запрещенную книжку. Не могла. Испугалась за тебя.

      – За меня? Ты смеешься надо мной?

      – Я не смеюсь, и не собиралась смеяться. Она испугалась за тебя, она сама мне так сказала. Подумала, что запрещенные книги испортят тебя, и ты не окончишь школу с золотой медалью. И сказала завучу, Наталье Ивановне. Дальше закрутилось, понеслось. Она сама не ожидала, что так все обернется против тебя, что учителя и комитет по делам молодежи поднимут такую шумиху. Ты слышишь меня, она не хотела? Можешь мне не верить, но то что я сказала – правда. Думаешь, почему ты здесь?

      – Потому что я умею белить.

      – Каждый второй мальчишка умеет белить стены, а она выбрала именно тебя. Почему? – Я пожал плечами. – Она хотела поговорить с тобой. Может, извиниться хотела.

      – Не может быть.

      Честно говоря, я не ожидал такого поворота событий; никак не ожидал; отчего опешил и задумался: мне надо было осмыслить только что сказанное Настей. Еще минуту назад я думал, что Светка назло рассказала учителям о моем тайном увлечении, чтобы меня выгнали из школы, а сейчас я узнаю, что она выдала меня из хороших побуждений, чтобы я не забивал голову лишними запретными