Чаем воскресения мертвых. Священник Тимофей Алферов

именно этот путь, оставив Гомера и Книгу мертвых любознательным читателям Райта.

      В упрощение нашей задачи Райт рассмотрел все те места Библии, где можно найти хотя бы какие-то мысли о посмертных воздаяниях, – благо она такими местами явно не перегружена. Имеет смысл остановиться на каждом из этих отрывков чуть подробнее, а затем собрать во едино свои наблюдения.

Иов, глава 19

      Мы начнем в хронологическом порядке написания библейских книг, осмотрев сначала именно книги канонические, а затем остальные.

      И первым по времени источником, несомненно, является Книга Иова. Согласимся с доводами Д. Щедровицкого и Е. Авдеенко о древности этой книги. Эпилог книги в варианте 70 толковников (греческий перевод III века до Р. Х.) свидетельствует, что Иов был пра-правнуком Авраама, а значит, жил задолго до Моисея и до становления Израиля как народа. К тому же происходил Иов не по линии Иакова (Израиля), а по линии его брата Исава. В книге нет никаких намеков на Израиль, на закон Моисея, нет имен известных библейских патриархов. Единственное библейское, что в ней есть – это библейское мировоззрение. Книга Иова обрисовывает нам разных животных, и каждая такая картина служит к прославлению Творца, Его могущества и заботливости. Хотя, разумеется, животные там не суть главные герои, книга совсем о другом. Но она, не менее первой главы Бытия, прославляет нам именно Творца, создавшего хороший мир. Креационисты, люди отстаивающие идею сотворения мира, часто цитируют Иова, эта книга у них (у нас) в большом почете.

      Удивительно оно или нет, но именно в этой книге мы встречаем и первое свидетельство о воскресении, причем свидетельство с надеждой. Согласитесь, что в таком вопросе надежда – это самое главное! Итак, читаем:

      А я знаю, – говорит Иов, – Искупитель мой жив, и Он в последний день восстановит из праха распадающуюся кожу мою сию, и я во плоти моей узрю Бога. Я узрю Его сам, мои глаза, не глаза другого, увидят Его. Истаевает сердце мое в груди моей! (Иов. 19, 25–27).

      Во всей книге отрывок уникален, ничего подобного больше не повторяется. Разумеется, возникает вопрос: аутентичен ли отрывок, соответствует ли он оригиналу, или является позднейшей вставкой? И второе: действительно ли Иов верит в телесное воскресение мертвых?

      Что касается первого вопроса, то он не столь уж важен. Если бы речь шла об историческом событии, оказавшем на судьбы мира определенное влияние, то действительно, стоило бы подумать: нет ли оснований подозревать подделку в рассказе. Но перед нами все-таки нравоучительная поэма. Изначально она и не планировалась, как историческая хроника. Весь сюжет, композиция, герои построены так, что речь должна идти о литературном произведении, а не об исторической хронике. К тому же, в усугубление трудности, следует признать, что в церковной Библии, в переводе 70, Книга Иова имеет много мелких, но достаточно принципиальных отличий от канонического масоретского текста. В тексте 70 все описываемые животные показываются как некие символы сил зла. Оно понятно: