Барон с улицы Вернон. Призраки Чугуева. Книга вторая. Меир Ландау

голову художник, – как же… он мировая известность и в Академии Художеств…

      – Чугуеву он не нужен! – вскрикнула Минаева, – как ты осмелился просить меня за этого выскочку?

      – Отчего же выскочку? – опешил художник, в недоумении глядя на Минаеву, – он признан достоянием Государства Российского…

      – Достояние! – ухмыльнулась Минаева, – затиранил меня уж своими расспросами, куда деваются его жалкие гроши, которые он передаёт этому гадюшнику, что именуется тут ремесленным училищем! И ишь чего надумал? Деловой Двор ставить собрался, академии захотел тут открывать! Жили мы триста лет без академий. И ещё столько же поживём! Неровен час, какой-нибудь его академик, ещё и жандармов на меня натравит! А такие могут… – Минаева, смеясь глазами, посмотрела на художника, – все Вы одинаковы, радетели чугуевские. Больно умные пошли и таких же умников воспитать пытаетесь. Не выйдет! Не нужны мне умники в городе! Хотите умничать, то Россия большая. А мы тут и без репинского приплода переживём.

      В дверях зазвонил колокольчик.

      – А это ещё кто? – указала на двери Минаева, посмотрев на Чумака.

      – Понятия не имею, сударыня, – наклонился к ней Чумак, – что прикажете?

      Минаева строго глянула на художника.

      – Пшол прочь, – махнула она рукой, – и чтобы духу репинского в городе не было!

      Потом посмотрела на Чумака.

      – Спрячьтесь-ка, Терентий Свиридович, – сказала тихо Минаева, – я вижу, это барон фон Готт.

      Художник тяжело вздохнул и направился к выходу опустив голову, в дверях столкнувшись с Виктором.

      Виктор отступил, пропустив его.

      Он глянул художнику вслед и прошёл в гостиную.

      – Ой, барон! Барон Виктор фон Готт! Вы ли это? – улыбаясь, поднялась из кресла Минаева и приблизившись к Виктору остановилась в двух шагах, словно разглядывая его.

      – Да уж, получил Ваше приглашение и как обещался, ближе к полудню прибыл к Вам, – ответил Виктор отдавая шинель камердинеру.

      – А Вы, как я вижу, ночь не спавши? – улыбнулась Минаева, – не желаете ли чаю, или крепкого кофе?

      – С удовольствием выпью крепкого чаю, – улыбнулся ей в ответ Виктор.

      – Распорядитесь про чай, – махнула Минаева горничной.

      Та кивнула и удалилась на кухню.

      – Всё, знаете ли, всё больше слухи о Вас получаю, барон, – Минаева подала ему руку для поцелуя.

      Виктор поцеловал ей руку и Минаева, лёгкой улыбкой и таким же лёгким кивкуом головы, пригласила его пройти в гостиную.

      – И каковы последние слухи? – спросил Виктор.

      – Сказывают, что у нас в городе исчез какой-то человек, прибывший из Петербурга? – скорчила Минаева удивление на лице.

      – О, я Вас уверяю, – ответил Виктор, так же подыскивая нужное, более важное, выражение лица, – люди не пропадают без причины. Он жив, и мы в этом уверены. Я думаю он скрывается где-то в Чугуеве и очень скоро мы его отыщем.

      – Ужас какой, –