Шарада. Руслан Каштанов

используешь, любуешься ею, иногда восхищаешься, представляешь ее своим друзьям, они даже могут позавидовать; время от времени, ты ее лелеешь. Но ты ничего о ней не знаешь – как бьется ее пульс, что она чувствует, когда ты требуешь от нее что-то выше ее возможностей. Она всего лишь более или менее исправный механизм – сделает все, что положено. Иногда даст сбой, но это мелочи.

      Но рано или поздно наступает момент, когда с любовницей пора распрощаться, как бы она тебе не нравилась.

      –Прощай, милая! – сказал я, понимая, что нас сносит с дороги в кювет.

      Не могу сказать точно, сколько раз мы перевернулись. Помню только, что это длилось почти вечность, и я уже готов был все отпустить. Но, как всегда, что-то помогло мне остаться в сознании. Неразгаданная сила. Твердая воля.

      Я огляделся, и понял, что жив. Парни были в отключке.

      Живы, подумал я. Должны быть живы!

      Волна паники снова захлестнула меня, когда я понял, что не могу пошевелить ногами. Либо парализовало, либо что-то еще.

      Затем я услышал, как распахнулась дверь в салон, и в следующий момент Кирилла уже вытаскивали наружу те двое, что решили пойти в активно-радикальное наступление, хотя такого раньше не происходило. Кирилл был словно пьян. Он был еле живой, и вызывал к себе добрую долю сожаления.

      Я не мог отдать его просто так.

      Я постарался развернуться, но почувствовал адскую боль в ногах (можно было не волноваться; я просто застрял), и вцепился руками за Кирилла, успев ухватить его ногу. Мы стали тянуть его каждый в свою сторону.

      Кирилл посмотрел на меня так, словно пробудился от ночного кошмара, но увидел его продолжение наяву. Казалось, он не понимал, что вокруг него творилось.

      –Нет! – выкрикнул я. – Нет, мать вашу!

      Наверное, со стороны мы выглядели, как маленькие дети, которые не могли поделить большую игрушку.

      Их было двое. И поэтому у них было преимущество. Младший обошел мою изувеченную машину, и оказался с моей стороны. Он собирался утихомирить меня. Стекло было разбито, поэтому он легко мог до меня добраться.

      Я отпустил Кирилла, быстро открыл ящик между сиденьями, дрожащими руками достал пистолет, развернулся (снова страшная боль в ногах), и приставил пистолет к плечу Младшего. Перед тем, как спустить курок, я увидел, какими большими стали его глаза от неожиданности. Грохнул выстрел. Парняга взвыл, на подкошенных ногах сделал пару шагов от машины, и упал коленями в траву.

      –Пошел ты! – сказал я ему. – Пошли вы оба!

      Старший посмотрел на меня так, как только взрослый может смотреть на неразумного подростка.

      –Все-таки, Айдын, ты псих, – сказал он.

      –Каждому поступку есть свое оправдание, – ответил я.

      Старший подошел к напарнику, и осмотрел его рану.

      Младший старался терпеть, стоило отдать ему должное. По голосу было слышно, как ему хотелось расплакаться. Но он держался; крепкий орешек, черт возьми.

      Старший помогал ему подняться, приговаривая при этом в мою стророну:

      –Когда в фильмах стреляют в плечо героя,