Истина. Владимир Владимирович Чихнов

не скрыться: он настигал везде. Запоздало слабым завыванием давала знать о себе швейная фабрика. Никто не хотел молчать. «… В укрытие. Используйте для этого подвалы, ямы и просто жилые помещения. Проследите, чтобы плотно были закрыты окна, двери; заделайте все щели. Выход из убежища и укрытий разрешается только по сигналу. Категорически запрещается на зараженной местности поднимать пыль, прикасаться к окружающим предметам, курить, употреблять пищу и воду. Перед входом в помещение необходимо произвести частичную дезактивацию одежды и обуви. Для этого ее вытряхивают, чистят щеткой, веником или выколачивают палкой. Следите, чтобы пыль не попадала на кожу. Обувь обмывают водой или протирают влажной тряпкой. Помните: от ваших действий зависит ваша жизнь и жизнь многих людей. Граждане, будьте осторожны! Будьте внимательны! Внимание! Внимание! Говорит штаб гражданской обороны. В 12 часов дня в Луже был совершен теракт с применением радиоактивных элементов. В городе возникла радиационная опасность… »

      Для Ефимова Андрея Андреевича, в прошлом кандидата технических наук – Андрей Андреевич вот уж десять лет наукой не занимался, работал статистом в «Госстрахе», – теракт не был неожиданностью: было где схорониться, как учило радио. Правда, убежище только на две трети было готово, но все-таки лучше, чем ничего. Строиться Андрей Андреевич начал в прошлом году, проштудировал массу литературы по гражданской обороне и скоро проникся сознанием важности своего стратегического объекта, как он называл убежище. Время было неспокойное – диверсии, теракты.

      – Татьяна, давай скорей! – кричал, торопил Андрей Андреевич жену. – Зачем пошла на кухню? Чего там?! Дыши через платок, как я! Брать с собой ничего не надо! Как только уровень радиации спадет, мы вернемся домой. Через три дня будем дома.

      Про три дня Андрей Андреевич говорил, чтобы успокоить жену. Убежище было рядом, за баней.

      – Татьяна, скорей! – стоял Андрей Андреевич у люка убежища. Ревели станция с фабрикой. На улице – никого. Березовая роща за станцией присмирела. Небо – перистые облака. Дорога… Черная собака с вислыми ушами, дворняга. Собака не бежала, скользила, точно заводная игрушка. Андрей Андреевич ни разу не видел, чтобы так бегала собака. Что-то зловещее было в ее скольжении.      Что-то здесь было не то, собака неспроста. Все в этом мире имеет свою заданность, пылинка не сядет просто так.

      – Осторожно. Лестница, – помогал Андрей Андреевич жене спускаться в убежище.

      – Как здесь темно! – ужаснулась Татьяна.

      – Ты хочешь, чтобы висела люстра в 500 ватт? Садитесь, мадмуазель, в кресло и ничего не бойтесь, – Андрей Андреевич включил свет, закрыл люк.

      Это была небольшая комната. Шкаф, кровать, стол, диван. В конце комнаты – две двери: слева «Склад», справа – «Подстанция». Строя убежище, Андрей Андреевич много раз представлял себе как все будет: примерно так оно и было – яркая вспышка, ударная волна…

      – А здесь, Андрей, ничего.

      Татьяна сидела в кресле, безжизненно опустив