А еще был случай… Записки репортера. Илья Борисович Гейман

махнул рукой, пошел к линотипу, набрал, что такой-то (пустое место для фамилии) сдал экзамен на право водить автомобиль иностранного производства. На месте подписи – выдуманная фамилия.

      С виду получилось, как казенная справка. Сделал на ручном станке несколько оттисков, отдал солдату.

      – Если патруль один отберет, достанешь другой…

      На лице парня было столько счастья, будто он лично только что самого Гитлера в плен взял. И я еще раз понял, что на дворе действительно мир и по законам мирного времени мне простится это невиное мошенничество.

      Я вернулся к прерванной работе. Вскоре в окне снова показался мой “клиент” и замахал рукой. Я подошел. Солдат протянул что-то завернутое в бумагу и сказал:

      – Это мое спасибо. Ты хороший парень. Поеду в Манчжурию машину менять…

      Мне не терпелось развернуть сверток. В нем был кинжал в ножнах – наверное, трофейный. И что может быть лучше такого подарка для подростка!

* * *

      Не бойтесь дарить согревающих слов

      И добрые делать дела.

      Чем больше в огонь вы положите дров,

      Тем больше вернется тепла.

Омар Хайям.

      Войну с Японией мы как-то и не считали за войну. В нашем городе разместился штаб армии, которая где-то там перешла через реку Амур и гнала японцев из Манчжурии. Мы с интересом наблюдали, как воинские эшелоны шли с европейского фронта на восток одновременно по обеим колеям транссибирской железной дороги. Из Манчжурии к нам стали приходить грузовики с китайскими продуктами. За копеечную цену или бутылку водки можно было купить пару мешков чумизы, фасоли или сои. Голод отошел на второй план.

      Да и работать стало веселее. Цех освободился от копоти, примусы убрали на склад. В газете стало больше собственных материалов и мы уже меньше были привязаны к передачам ТАСС. Ну, и к счастью, к ночному сну мы стали возвращаться в свои постели в родном доме, к вкусной мамкиной стряпне.

      Во дворе, в другом торце здания размещалась военная типография той армии, которая была на постое в нашем городе. Однажды к нам в вестибюль зашел генерал в очень больших чинах. С ним другие генералы – свита. Один из сопровождавших суетливо забежал вперед:

      – Пройдемте сюда… Потом направо, во двор…

      Генерал шагнул к проходной, но тут на его пути возник Гуревич – невысоконький, обрюзгший за последнее время, со своим нескладным животом.

      – Извините, пожалуйста, – сказал он, – покажите ваш пропуск.

      Генерал грозно посмотрел на нашего невзрачного вахтера с высоты своего гренадерского роста:

      – Какой еще пропуск? Да ты знаешь, кто я? Я командующий армией…

      Думается, после Петлюры наш Гуревич уже ничего в жизни не боялся. В том числе и командующих армиями.

      – Извините, – сказал он и показал на открытую дверь – там, через улицу, виднелось здание штаба армии. – Вы командующий в том доме. А здесь командует наш директор. По его распоряжению я никого не должен пускать без пропуска.

      Генерал грозно посмотрел на свиту:

      – Где директор? Давайте его немедленно сюда!

      Бориса