Все шансы и еще один. Кристина Арноти

он явно преуспел. Его приветствовали горячими аплодисментами, он зажег аудиторию, он ее захватил. Это был успех.

      «Не забудьте, что через час вам предстоит посетить семью трудящихся иммигрантов!» Послание Мюстера было написано крупными буквами: Лоран не любил пользоваться очками на публике.

      Внезапно почувствовав усталость, он покачал головой. Отказаться от этого визита он не мог. Это была трата времени, поскольку эти славные люди не голосовали, но визит такого типа порой вызывал фотографию, отклик. Все надо было использовать. Рукопожатие иностранного рабочего оправдывало себя.

      – И в заключение…

      Мастер синтеза, он умел выражать мнение, которое приписывал другим настолько логично, что даже те, которые считали себя противниками, оказывались анестезированными, значит убежденными.

      С блестящим от пота лбом, с рубашкой, прилипшей к спине, он взглядом задал вопрос Мюстеру. Ему нужна была доза комплиментов. Подобно тому как тюлень заглатывает рыбу, которую дрессировщик бросает ему в вознаграждение, он проглотил бы любую похвалу, чтобы продолжать усилия. Мюстер опустил веки в знак согласия. «Все хорошо, – подумал Лоран. – Все в порядке».

      Быстрым шагом, с лицом, наполовину спрятанным в меховой воротник, Лиза шла по старому городу в Женеве. Она была спокойна и грустна. Никого не могла она в этом обвинить, кроме самой себя. Она сама хотела, чтобы случилась эта ночь, сама выбрала мужчину, который ей понравился. Она приняла Лорана Же вместо снотворного. Нельзя сказать, что она спала с большим удовольствием, но спала иначе. Она поднималась и спускалась по улочкам, туфли ее порой скользили по брусчатке, взглядом своим отмечала красивые старые здания. Утро было прекрасное и по-весеннему бледное. Незаметно для самой себя пересекла широкую дорогу, на другой стороне улицы увидела ступени, которые спускались к памятнику Кальвину, в окружении прекрасного парка. Клумбы цветов были разбросаны по газону как живые восточные ковры. Проходя мимо скамьи, она машинально поздоровалась с пожилым мужчиной, который ответил на ее приветствие по-немецки. Собачка, сидевшая на коленях мужчины, смотрела ей вслед.

      Ей хотелось есть, она была в подавленном настроении и испытывала забавное чувство, что стала взрослой. Дальше, в парке, она увидела кафе, терраса которого еще была покрыта утренней росой. Служитель снимал со столов перевернутые на них стулья.

      – Здравствуйте, – сказала она ему. – Можно уже заказать кофе?

      – Да, – ответил мужчина. – Садитесь здесь… Рогаликов тоже хотите? Их только что привезли. Они еще теплые.

      Он провел по столу еще мокрой мочалкой.

      – На одного человека?

      Ей стало больно. Поспешно ответила:

      – Отец мой сейчас придет.

      Она села на холодный стул. «Какую глупость я сделала, – подумала она, – что так соврала!» Неторопливый официант вернулся и поставил на стол две чашки и кофейник, а также корзинку, полную рогаликов.

      – Приятного аппетита, – сказал