Избранные труды по русской литературе и филологии. Евгений Тоддес

или девушки, где у этой девчонки, такие действительно зеленые толстые груди, – не правда ли? – сейчас я запою:

      Schön ist die Jugend,

      Sie kommt nicht mehr.

2

      Банки с младенцами стояли на полках и в кабинете Академии Наук, на Васильевском острове.

      Цыгарная лавка Иосифа Швальбе была неподалеку от Академии Наук, и Адам по воскресеньям, надевая новые длинные панталоны и синий сюртучок, уходил туда смотреть младенцев.

      У Адама была большая голова желтого цвета, взрослые глаза и худенькое тело, такими изображали обычно немецкие иллюстраторы тогда детей.

      Младенцы были белые, жирные, нежного цвета, и доступ к ним для живых детей был закрыт. Но сын сторожа, Иван, был товарищ Адама, и когда посетители расходились, Иван приходил помогать отцу. Вместе с ним приходил и Адам. Они помогали более взглядами, нежели руками, осматривая шкапы, и случалось, подбирали утерянные посетителями носовые платки и другую подобную мелочь, радостно отдавая все это сторожу. Адам больше притворялся, что нагибается. Он смотрел на младенцев со страхом и любопытством. Постоянный обзор Невы, ее отесанных берегов и плававшая в жирном солнце глазунья куполов, весь ложный приневский мир получал свой смысл и значение, если в его центре стояли – белые, переходящие в лимонный цвет младенцы. Адам припоминал странные вещи, – как однажды сползло ночью одеяло с толстой, старой Христины – и она показалась ему беспорядочной кучей колонн, неожиданно крепких и белых, каких-то круглых вышек, словом, напомнила чуть отретушеванные чертежи какого-то храма, из которых отец делал картузы для табака и которые он потихоньку таскал из лавки. От этого белого цвета начинало биться сердце.

(Архив В. А. Каверина)

      Как и в набросках, прокомментированных З. Н. Поляк543, здесь фигурирует семья Швальбе; использовано также имя Осип – Иосиф. Развернута метафора «колонны-женщины» (ср. позднее в «Малолетнем Витушишникове», гл. 2 и 37). Однако с кем должен быть идентифицирован Адам – с биографическим Адамом Швальбе, т. е. отцом Кипренского, или с самим Кипренским, имя которого в этом случае оказывается замещено отцовским, – сказать достаточно трудно.

      Зато определенно можно говорить о предшествовании приведенного текста – «Восковой персоне». Ср. Иосифа Швальбе в шустер-клубе и адмиралтейский кабак в 7-й главке «Персоны» с пьющими и поющими петербургскими французами и немцами («…сидел немец и пел немецкую песню»; в стилизованных примечаниях к 1-му изданию повести строчки из песни пояснены так: «Немецкие стихи Вилима Ивановича Монса; немецкая песня, сочиненная им»). Очевидна и связь с темой и описанием кунсткамеры (ср. особенно: «Золотые от жира младенцы, все лимонные, плавали ручками в спирту, а ножками отталкивались, как лягвы в воде. А рядом – головки, тоже в склянках»). Столь же очевидны стилистические различия, но в стиле первой главки «Пастушка» уже намечен переход к сказу.

      Прибалтийский этюд Юрия Тынянова

      «Малая» проза Тынянова не собрана и до сих пор известна читателю

543

См.: Поляк З. Н. О ненаписанном рассказе Тынянова «Пастушок Сифил» // ТМ90. С. 51–65.