Странствия брачной туристки. Елена Снигирёва

работы, отношений.

      А тут, недолго думая, проснувшись как-то утром в июле, позвонила тебе и сказала, что взяла билеты, и удивлю тебя, постучавшись однажды в дверь твоего дома.

      Ты удивился.

      Немного напрягся.

      Но, как мне показалось, не от нежелания меня видеть, а, именно, от моего решения вторгнуться в твою жизнь так неожиданно и самостоятельно.

      Немного твоей иронии:

      – Спасибо, что предупредила.

      Что ж, в принципе, твоё согласие получено.

      Да надо ли мне более.

      Казалось, всё.

      Вот оно, логическое завершение.

      Казалось, ты же должен понимать, что не просто в гости я к тебе еду за тридевять земель, "howareyou " сказать.

      Раз дал разрешение на приезд, ну, это, практически, как замуж позвал.

      Билеты куплены, виза открыта.

      Не такая, конечно, какую я хотела.

      Подавала-то на трёхгодовую мультивизу, чтобы был у меня запас времени для дальнейших действий.

      Но это – Швеция.

      Как и предупредили ребята в визовом центре, не факт, что дадут запрашиваемое, хотя документы все и справки собрала замечательным комплектом.

      Дали визу на 90 дней и всего на полгода.

      Немножко погоревав, я успокоилась: а что, собственно, расстраиваться-то?

      Главное – еду!

      А там, на месте и разберёмся.

      С визой в паспорте шла, любя весь мир и всех людей.

      В подземном переходе на Покровском парке уличный музыкант что-то наигрывал, кажется, из "Машины времени".

      Никогда этого не делаю, а тут прониклась, подошла, положила купюру и попросила сыграть мне бетховенского "Сурка", очень люблю эту тоскливо-щемящую мелодию.

      – А что это? – спросил музыкант, удивлённо округлив свои глаза в красных, лопнувших от бесконечного пьянства, сосудах, – я такого и не знаю.

      – Да это же классика! – пояснила я.

      И этот маленький инцидент как-то меня немного отрезвил. Я почувствовала себя обманутой в лучших побуждениях, какой-то осадок остался от этого прекрасного дня получения очередной шенгенской визы.

      Впереди ещё было почти три месяца ожидания.

      Да это уже было неважно.

      Я! К тебе! Лечу!

      Ощущение счастья описать, в принципе, очень просто: это когда ты летаешь.

      Ну, то есть, не просто ходишь, там, на работу или по улице, а паришь где-то не здесь, вся в себе и в своём восторге.

      Когда хочется петь, и хочется любить всех, и особенно любить всех именно потому, что они не в таком же состоянии, несчастные.

      Время ожидания забила интенсивом, как могла: четыре тренировки в неделю, две или три йоги, фильмы досмотреть, книги дочитать, все маникюры-педикюры-шугаринги-косметологи в строжайшем графике: тело – в дело, так сказать.

      Никогда прежде так не была довольна своим телом, знала, как ты от него в восторге.

      Это твои слова обо мне: ум пятидесятилетней женщины, тело тридцатилетней, а душа двадцатилетней.

      А хотелось сразить вообще наповал.

      Общаться сообщениями или звонками не хотелось уже даже мне.

      О чём говорить?

      Зачем?

      Что