Странствия брачной туристки. Елена Снигирёва

надоевшие сэндвич-панели наших киосков (хотя при близком рассмотрении это оказалась обшивка настоящим деревом, окрашенным в цвета стандартных сэндвич-панелей).

      Твой дом понравился сразу и бесповоротно.

      Я сразу поняла, что он меня принял, я умею чувствовать эти вещи: кто или что меня принимает, а кто или что – нет.

      Твой дом, твоё обиталище, твоя гордость! Он не мог быть другим: просторный, тёплый, очень комфортабельный, а главное – живой.

      И наполненный именно твоей энергетикой, хотя ещё с оставшимся интерьером твоей экс-жены.

      И даже во всей беспорядочности хаоса, устроенным вами с детьми, в нём было уютно.

      Шокировало всё: носок сынка-тинейджера на кухонном столе, розовый бюстгальтер половозрелой дочурки под подушкой на диване, раскиданные там же пледы, полные залежами посуды раковины – и это при наличии двух приходящих помощниц по дому.

      Было ясно и показательно понятно, что в этом доме париться по поводу домашнего хозяйства никто не любит и не считает нужным тратить на это время.

      А уж из твоих дальнейших рассказов я потом сделала вывод, что это тоже был протест, твой протест против маниакальности твоей экс к порядку, твоё личное восстание Спартака.

      Дети… Отдельная глава всей нашей истории.

      Мне вот интересно даже сейчас: ты всегда их так самозабвенно любил и баловал, или это тоже твой последующий протест на обвинения жены, что ты живёшь только работой, а не семьёй?

      Да нет, ты просто отец – перфекционист…

      Ведь в Швеции, оказывается, участие отца ребёнка в родах – это, скорее правило, чем исключение.

      Через несколько дней заметила восстановленную на полке вашу семейную фотографию: ты её отвернул, но кто-то из детей восстановил её в правах заявлять о неизменности вашей семейной истории и поставил на место.

      Она всегда у меня перед глазами, эта фотография: твоя жена (типичная шведка – невзрачная и невыразительная), дочки и ты с маленьким сыном на руках – счастливый отец и надёжный муж.

      Я тогда впервые ощутила острую зависть к твоей жене: ведь это ты с ней был все месяцы её беременностей, её руку ты держал в родах и ей шептал нежные слова поддержки.

      Я же все эти этапы проходила совершенно одинокой, надеясь только на себя и имея только себя…

      Как я захотела родить ребёнка от тебя и тебе!

      Чтобы тоже получить свой кусочек такого же счастья.

      И тогда же поняла, что мне не войти в твою семью… никогда ей не стать… эта дверь для меня закрыта.

      И закрыл её ты давно, когда твоя жена ушла от тебя, не взяв ничего из дома, который она с таким вниманием и усердием создавала и обустраивала.

      Ушла, скорее всего, молча и достойно, даже не побив, по русской народной привычке, посуду или оборвав портьеры… ну, это, конечно, на мой уже вкус.

      Я не романтичная натура.

      Никогда ею не была.

      Мне всегда чужды были эти мусипуси – вечера со свечами и вином.

      Знаю, вгоняла в ступор мужчин, отвечая на извечный вопрос:

      – А вы, девушка, что пить будете? Шампанское, конечно?

      – Да