Дом над Волгой (сборник). Александр Малиновский

редко его видел таким. Он и сейчас не был развесёлым, но глаза и лицо светились какой-то особой радостью, не соглашаться с ним нельзя. Шурка давно понял: сопротивляться бесполезно. Отец всё делал по-своему, ибо всегда верил, что прав.

      – Ох, развоевались мы что-то, давайте ужинать, а то совсем темнеет, – забеспокоилась Катерина.

      – Начнём! Только начать надо, – задумчиво сказал отец, – а там война план покажет. Живы будем – не помрём. Так, Шурка, или нет?

      – Так, пап, – подтвердил тот.

      – Ну, вот, мать, мы и договорились обо всём, считай, полдела сделали.

      – Помоги нам, Пресвятая Богородица, – сказала мать.

      И это очень удивило Шурку.

      Она так никогда не говорила.

      Жаворонки

      Шурка проснулся рано. Он не мог долго спать в такой день. Его мама гремит печной заслонкой, собирается печь «жаворонков» – птичек из теста. Бывает это всегда в середине марта и по-разному: можно раскатать тесто, свернув валик, этот валик завязать узлом – получится ловкая завитушка. Точным движением ножа делается с одного конца птичий клювик, с противоположного – хвостик. Глазками служат головки спичек или просяные зернышки. А можно витое тельце не делать, а просто слепить птичку с клювиком и хвостиком.

      Такими птичками заманивают весну и встречают перелётных птиц с юга:

      Жаворонки, прилетите к нам,

      Тёпло леточко принесите нам,

      Нам зима надоела —

      Хлеб-соль у нас поела.

      Эти слова надо пропеть, обязательно забравшись на конёк сарая – так всегда казалось Шурке. Он и сейчас устремился наверх.

      Любка стоит в отцовских валенках посредине двора и лепечет приветливые слова. А самая маленькая Шуркина сестрёнка, Надюха, вообще ещё спит.

      – Сами вы – мои жаворонушки звонкие, – радуется мама. – Шурка, не бери Петю, упадёт карапуз.

      После песенки про жаворонков, пропетой на крыше сарая, слегка промёрзнув, хорошо сидеть за столом и есть, запивая топлёным молоком, горячие пышки. Их мама делает из того же теста, выдавливая на столе стаканом из большой раскатанной лепешки. Это вам не затируха!

      – Мамака, мы зовём, зовём жаворонков, а я не видел ни разочек их, они где живут? – спрашивает Петя.

      – Мам, и я не видал ни разу, – спохватывается Шурка.

      – А когда ходили к деду на бахчи, помните, слушали, – подсказывает мать.

      – Помню, помню, – лепечет Петя, – но мы их не разглядели, они высоко в небе. Вон, ласточки у нас в сарае живут, но не поют. Папа их касатками называет.

      Шурка вспомнил про стрижей, живущих в обрывистом берегу Самарки в норах. Там же гнездятся и щурки. Прошлым летом он обнаружил, что заливистый соловей – на самом деле маленькая серенькая птичка – устроил себе гнездо в куче котяков на задах, за сараем.

      – Мам, мы увидим в это лето жаворонков? – не унимается Петя.

      – Увидите, увидите, – успокаивает Катерина, – какие ещё ваши годы. Вот подрастёте, побольше будете под открытым небом, на вольном воздухе – и увидите. Жаворонки любят простор,