Повести и рассказы. Второй том. Виталий Витальевич Сыров

улыбнулся. Улыбнулась и Таня. Даже хихикнула. В этот момент мы смотрели друг другу в глаза. Не было сомнений: мы вспомнили именно этот щекотливый момент в нашей жизни.

      Вернулись к разговору о моих результатах за четверть. Врать про оценки я не стал и сказал, что в девятом классе не стоит напрягаться из-за оценок. Так в те годы расценивали успеваемость девятиклассники. И правда: зачем напрягаться, если ни по одному предмету по итогам девятого класса, оценки в аттестат не идут. И экзаменов нет. Валяй дурака весь год. В десятом наверстаешь. Я был сторонник этой идеи.

      Озвучил это Тане. Она слушала мою «теорию хитрости» и улыбалась. Но вдруг милое личико стало серьёзным. Таня не одобрила эту хитрость и смотрела на меня с пронзительным укором.

      Тут подумал, что дурак я. Выставил себя дитём великовозрастным. Разве может Таня серьёзно воспринимать меня?

      Но решил оправдаться. Заявил, что в Свидетельстве об окончании восьмилетки нет ни одной тройки. Даже по русскому языку. А по математическим дисциплинам, физике и химии – пятёрки!

      Таня улыбнулась. Глазки подобрели.

      – Значит, я не ошибалась, что ты должен хорошо учиться. Память у тебя хорошая, столько песен наизусть знаешь и столько в голове мелодий держишь. И речь у тебя грамотная. Похоже, что ты много знаешь и кругозор у тебя такой, что позавидовать можно. Когда только успеваешь?

      Таня с восторгом смотрела на меня. А потому я поверил в искренность её слов. Значит, бабушка говорила правду, что обо мне она говорила с Таней. Вообще-то, странного ничего нет. Бабусе лишь бы косточки кому-нибудь поперебирать. А тут соседка подвернулась добрая и отзывчивая – так почему бы языку воли не дать.

      – Мне Саша говорил, что ты кинескоп в телевизоре менял. У тебя получилось?

      – Да, только опять проблемы возникли, – надо искать причину.

      И тут последовало то, чего я никак не ожидал.

      – А давай вместе посмотрим, – предложила Таня.

      Я оторопел!

      – А вы разбираетесь в телевизорах? – немножко с усмешкой сказал я.

      – А что особенного? – засмеялась Таня, – разбираюсь, раньше у нас такой же был. И тоже ломался. Я радиолампы сама меняла.

      – Здорово, – восхитился я.

      Договорились, что выберет Таня время, и мы заглянем в телевизор.

      Но всё же Танины слова опять поставили меня в тупик. Таня сказала, что она не ошиблась про мою учёбу. Значит, она думает обо мне! Зачем ей это надо? Зачем ей думать обо мне? Видит меня перед собой, вот и задаёт мне вопросы. Так, для диалога. Никогда и ничего не может быть между нами. Не дура же она!

      И такая волна безысходности накрыла меня от этих мыслей. Сделал попытку вынырнуть. Решил похвастаться, чтобы хоть как-то себя приободрить. Ничего лучшего сказать не придумал:

      – А я всегда хорошо стихи запоминал.

      – Значит по литературе у тебя тоже хорошо? Читать любишь? – глядя мне в глаза спросила Таня.

      Казалось, что Таня прочитала мои мысли.