Тайное место. Тана Френч

Ну и с другими. Почти все вышли на улицу. Было тепло.

      – А потом начался второй учебный период. Вы занимались здесь, в мастерской?

      – Да. С Холли, Джулией и Селеной.

      – Как вы получили разрешение? В смысле, кто у кого спрашивал и так далее? Извини, я немного… – я втянул голову в плечи и неловко ухмыльнулся, – не знаком с ситуацией. Не знаю, как тут у вас все устроено.

      Опять пустой взгляд. Отлично у меня получается с молодежью, они со мной такие спокойные, любого могу разговорить… Добрый Старший Брат, кажется, близок к провалу.

      Конвей пристально изучала собственный большой палец, подняв его к свету. Вся внимание.

      – Мы отпрашиваемся у мисс Арнольд, кастелянши. Джулия к ней ходила позавчера, после обеда. Мы хотели пораньше, но было занято, так что пришлось идти вечером. Они не любят, чтобы после занятий в школе толпилось много народа.

      – То есть вчера вечером после перерыва вы взяли ключ от двери в школу у тех девочек, которые занимались до вас?

      – Нет, передавать его нам не разрешают. Кто за ключ расписывается, тот его и возвращает. Они вернули ключ мисс Арнольд, а мы пришли к ней.

      – Кто пришел?

      Я успел заметить мелькнувший в лице Ребекки страх – она, кажется, собиралась соврать. Причем без причины, ей ничего вроде бы не грозило, но вот именно в этом она такая же, как все. Конвей все же была права – во всяком случае, насчет этой: врунья. Как минимум, когда напугана, когда ее оторвали от остальной компании, выставили совсем одну в центре внимания.

      Но не дура, даже когда напугана. В полсекунды сообразила, что врать смысла нет.

      – Я.

      Я кивнул, будто ничего не заметив.

      – А потом вы пошли в художественную мастерскую. Все вчетвером, так?

      – Да.

      – И чем занимались?

      – У нас проект. – Она выпростала одну руку из складок юбки и показала на стол у окна: что-то довольно крупное, накрытое заляпанной краской тканью. – Селена писала каллиграфическим почерком, Холли толкла мел для снега, а мы с Джулией делали всякие детали из проволоки. Это наша школа сто лет назад – вроде как и история, и искусство разом. Сложно объяснить.

      – Да уж. Пришлось даже после уроков работать, – одобрительно заметил я. – Чья была идея?

      Одобрение не помогло.

      – Всем приходится тратить дополнительное время на такие проекты. Мы и на прошлой неделе этим занимались.

      Когда, возможно, кому-то и пришла в голову некая блестящая мысль.

      – Да? А кто предложил поработать вчера вечером?

      – Не помню. Но мы же все понимаем, что проект надо закончить.

      – И вы так и сидели здесь до конца, до девяти? Или кто-нибудь выходил?

      Ребекка оставила юбку в покое и затолкала руки под себя. Я засыпал ее вопросами, а она держалась так же бдительно, становясь все сдержаннее и осторожнее, но это была эдакая общая, “ковровая” осторожность, по любому поводу; она не знала, от чего именно защищаться. Если я не полный идиот, а она – не гениальная актриса, ничего она не знает про карточку с фотографией.

      – Если только на минутку.

      – Кто