До ледостава. Юрий Сбитнев

не бросился ли на тебя Американец с ножом? Не стрельнул ли ты, защищаясь?

      – Нет, однако. Бросился, хорошо было бы!

      – Почему?

      – Потому мне хорошо. Зверь напал – зверя убиль. Зачем тогда нашалнику Егоршу спрашивать: «Как? Как?» Нашалник писал бумага сразу много и Егоршу отпускал бы. Егорше тайга нада, олень глядеть нада, белка стрелять, соболя. Егорше тайга работать нада. Нашалник город работать нада, – и простодушно улыбался следователю. Всё понимал охотник, даже то, что ждут от него иного рассказа, но, понимая, всё-таки повторял то, что было на самом деле.

      Ручьёв не выдержал.

      Пришёл в камеру к охотнику и долго с глазу на глаз говорил с ним. Вышел уставший, заметно постаревший с лица. Не глядя ни на кого, сказал:

      – Жалко будет, если пропадёт человек хороший.

      Егорша дал показания, что Ванька Американец напал на него…

      На суд сошлось много народу. Приехали из тайги и ближних сёл. Все как один сочувствовали Каплину, и каждый желал его оправдания.

      Зал замер, когда председатель суда попросил рассказать Егоршу, как было дело.

      Старик встал, наклонил голову, словно поклонился залу, долго искал кого-то в рядах глазами, наконец нашёл. И, глядя только на него, на Ивана Ивановича Ручьёва, повторил всё то, что говорил Глохлову.

      Прокурор даже чуть подался вперёд, стараясь не пропустить ни одного слова. И только молоденький защитник был спокоен. Играл себе карандашиком. Он знал, что дело это выиграет. Блестяще произнесёт свою речь, напомнив ещё раз эту вот сцену, когда закоренелый преступник бросается с ножом на честного охотника.

      – «Кудой будешь?» – «Буду!» – продолжал Каплин. – Спасать тайга нада от беды! Взяль я карабин и убиль Ваньку! – разом выдохнул Каплин, и зал охнул.

      – Как убил? – председатель поднялся с места. Старик Каплин, как бы прощаясь со всеми, обвёл взглядом зал, стараясь не смотреть теперь только на Ручьёва.

      – Убиль…

      Дело отправили на доследование. Были неприятности у Ручьёва, Глохлов получил взыскание, следователя сняли с работы.

      Принимая во внимание смягчающие вину обстоятельства, возраст, трудовые заслуги, неблаговидную личность убитого, вскрывшиеся на следствии преступления, совершённые Иваном Софоновичем Качиновым (Ванькой Американцем), суд определил Егору Григорьевичу наказание – пять лет лишения свободы.

      Старика отправили в колонию, а уже через два месяца пришло известие, что Егорша погиб. «В результате несчастного случая», – было написано в извещении.

      – Святая простота… – вздохнул Глохлов, узнав о смерти Каплина, и подумал о том, что скажи старый Егорша на суде неправду, остался бы жить. И каждый бы оправдал его за эту ложь. Но мог ли он оправдать себя, сказав людям неправду? А что погиб, так ведь это только несчастный случай. Когда ворует или врёт человек тайги – в мире неблагополучно.

      Задумавшись, Глохлов уже дважды сбивался с фарватера. Рука бессознательно уводила руль, и лодка бестолково ныряла в стрежневую