Кордицепс. сергей михайлович жолудь

такая она и пустая. Ведь завтрашний день обязательно наступит, независимо от моего желания. И даже не важно, увижу я его или нет. А как верить вам? Во что верить вам? В бред, в лишенную всякого смысла фантазию?– горячо парировал слова девушки писатель, а затем, чуть успокоившись, задумчиво добавил.– Хотя, может, поверить в сон.

      – Ты не спишь, – вмешался Патош и сильно хлопнул ладонью по его лицу.

      Действительно, он не спал. Ибо жгучая резкая боль волной прокатилась от мочки уха до переносицы. Прокатилась и сдетонировала. Внутри прогремело: скопившаяся обида, боль, усталость, гнев. В один миг он подпрыгнул к Патошу и, схватив его за одежду, встряхнул, что было силы. Как пыльный мешок или ковер, в надежде вытряхнуть пыль, дурь или зубы.

      – Стойте!– отчаянно заорала перепугавшаяся Бэ.

      – Успокойся, тише, тише, друг. Я просто доказывал, что ты не спишь,– чуть побледнев и съежившись, пробормотал распыленный Патош.

      Писатель отпустил бедолагу, и тот, влекомый силой страха, отпрыгнул на несколько шагов назад.

      – Не хватало нам еще драки. Тем более, в такой момент,– шарила Бэ по карманам в поисках сигарет.

      – В какой момент?– чуть успокоившись, писатель присел на стул.– Я устал, мне нужно вернуться домой.

      Бэ, наконец, отыскала сигарету и спешно закурила. Клубы дыма красиво побежали через ее ноздри, целовали губы и рассеивались в воздухе, словно чарующий аромат, усмиряющий взбунтовавшиеся нервы. Патош мялся на месте. Тоже нервно, куда-то торопливо опаздывая. Затем, словно, получив разряд тока, встрепенулся и подбежал к кушетке, захватив с пола кочергу от камина.

      – Пожалуй, это единственный способ все проверить, – произнес он и решительно замахнулся найденным оружием.

      Весь его вид, вся стать выдавали человека, способного совершить поступок. Серьезный, необратимый и примирившийся с последствиями. Видимо, сломать – лучший способ познать. В тот же момент писатель вспомнил, что все это время в сторожке находились еще две девушки. Тихо, мирно, беззащитно они спали на том же месте и, несмотря на весь шум-гам, царивший вокруг, даже не шевелились. Странно, даже очень. Хотя, на подобные странности не было времени. Он бросился на Патоша и свалил его с ног. За мгновение до того, как шальная кочерга просвистела в воздухе в направлении своей цели. Грязная, кривая и тонкая, она, словно костяная рука самой смерти, лишь всколыхнула прядь волос на голове одной из девушек. И тут уже писатель не удержался. Со всего маха съездил Патошу по физиономии. Удар пришелся ровно в челюсть. Брызнула слюна или кровь: в подобной ситуации все жидкости выглядят одинаково. Патош протяжно застонал и прилип к полу, лишь только скривившись от боли. Бэ, причитая, бросилась к пострадавшему. Неужели, она действительно любит этого идиота… хотя, кого же тогда любить? Ведь, идеального любить не за что, а нормальных не существует. Да, и что такое норма, особенно, когда имеешь дело с чувствами?..

      Писатель отошел в сторону. Легкая дрожь пробежала по лицу, казалось, кожа побледнела, а волосы встали дыбом. Он припомнил те пару случаев, когда испытывал