Квартирантка с двумя детьми (сборник). Роман Сенчин

у мамы юбилей. Восемьдесят пять. Сюда вот за соусом забежала… В «Каэфси» соус сырный, мама его очень любит… И вот…

      – Тихо!

      Ропот и скулёж мгновенно стихли. Стал слышен голос, выкрикивающий непонятные слова, обращенные явно к тем, кто был там, снаружи торгового центра.

      Люди в подсобке старались разобрать их – всем казалось, что если разберут, поймут, то это поможет освобождению.

      – Ну вот чего он хочет! – не выдержав, сказал с досадой человек в дорогом, поблескивающем костюме. – По-русски не может? Кто у нас тут понимает его тарабарщину?

      Нашёл взглядом узкоглазого повара.

      – Не, не, не мой язык! – тот замотал головой. – Не мой совсем.

      – Поймут, кому надо, – отозвался крепкого сложения, похожий на офицера, мужчина лет пятидесяти. – Теперь везде есть подразделения против терроризма. Сейчас устроят им. Время потянут, подготовятся и ликвидируют.

      Эти простенькие слова вроде как успокоили людей, и они стали смелее двигаться, удобнее усаживаться. Но другой мужчина, тоже крепкий, правда, не офицерского вида, а рабочего – такой слесарь типичный, – тут же разрушил только-только устанавливающуюся надежду:

      – Ну-ну, помним, какой ценой.

      Полная тётенька снова тихо заскулила; похожий на офицера возмутился:

      – Ты чего панику сеешь? Ты чего хочешь вообще?

      Типичный слесарь не ответил.

      За дверью тихо. Некоторым стало казаться, что это всё – террористы, выстрелы, загон их сюда, звон стекла – пригрезилось. Случилось минутное коллективное помутнение, и они зачем-то забежали в подсобку. Сейчас поднимутся, отряхнутся, выйдут, а там спокойная, обыкновенная жизнь.

      Город был небольшой, расположенный далеко от внешних границ. Этот торговый центр – единственный, открыт недавно, и им городские власти очень гордились, сделали символом цивилизации. Может, поэтому именно его террористы решили захватить…

      – Есть сотовый? Остался у кого? – спросил похожий на офицера.

      Люди молчали. Стало ясно – ни у кого нет, никто не сберёг.

      Где-то за многими поворотами коридоров зазвучал частый, острый цокот. Поначалу люди не поняли, что это. Потом стали догадываться – такие звуки издают бегущие на каблуках по плитке.

      – А-а, ая-яй! – резкий мужской крик и – щелчок, какой-то игрушечный. Но после него – страшный, раздирающий душу крик. Женский.

      Ещё два щелчка, и крик прекратился.

      Протопали рядом с дверью, на этот раз тяжело. Пробежал кто-то в мягкой обуви.

      – Го-осподи!

      – Тихо!

      – Да что тихо! Так нас всех…

      Люди прижимались друг к другу плотнее, инстинктивно стараясь друг за друга спрятаться… Не обратили внимания, как девушка в коричневом переднике с малиновой надписью «Бургер ХИТ» подползла к холодильному шкафу и стала сдёргивать металлическую решётчатую панель под дверцами. Обернулись, когда панель с лязгом выскочила из одного паза.

      – Ты чего? – вскинулся похожий на офицера. – Услышат… Ты что делаешь, эй?

      Девушка, не