Роман Сенчин
Список книг автора Роман СенчинАлександр Тиняков. Человек и персонаж
Первая биография эксцентричного поэта Серебряного века Александра Тинякова. Стихи Тинякова канули в безвестность, а затем, спустя почти сто лет, воскресли в умах людей XXI века. Сегодня его цитируют разные люди: от тургеневских барышень до панков. Книга поможет разобраться в сущности такого «литературного чуда». Роман Сенчин – прозаик, лауреат премий «Большая книга» и «Ясная Поляна», автор романов «Елтышевы», «Зона затопления», «Дождь в Париже». «Воскреснуть в литературе – такое же чудо, как и в реальной жизни. Чудо произошло с тем, кто, казалось, был забыт прочно и навсегда, кто писал о себе: „Судьба неудачника отяготела надо мною и, вероятно, я не только не добьюсь известности и успеха, но погибну безвременно от голода и нищеты“. Теперь этот человек на слуху. На него возникла чуть ли не мода. Его лирические стихотворения цитируют в интернете девушки с нежной душой, а стихи иного рода – декаденты, панки, некрофилы, эзотерики наших дней. Евгений Евтушенко посвятил ему стихотворение, в котором назвал „недопроклятым“. Зовут этого „недопроклятого“ Александр Иванович Тиняков. (Роман Сенчин) © Сенчин Р.В. © Бондаренко А.Л., художественное оформление. © ООО «Издательство АСТ», 2025
Александр Тиняков. Человек и персонаж
Роман Сенчин – прозаик, лауреат премий «Большая книга» и «Ясная Поляна», автор романов «Елтышевы», «Зона затопления», «Дождь в Париже». «Воскреснуть в литературе – такое же чудо, как и в реальной жизни. Чудо произошло с тем, кто, казалось, был забыт прочно и навсегда, кто писал о себе: „судьба неудачника отяготела надо мною и, вероятно, я не только не добьюсь известности и успеха, но погибну безвременно от голода и нищеты“. Теперь этот человек на слуху. На него возникла чуть ли не мода. Евгений Евтушенко посвятил ему стихотворение, в котором назвал „недопроклятым“. Зовут этого „недопроклятого“ Александр Иванович Тиняков». (Роман Сенчин)
Девяностые
Новый сборник Романа Сенчина о памятном всем десятилетии. Никакой романтизации, никакой ностальгии. Десять текстов о десятилетии, служившем шатким перекидным мостом между двумя Россиями, предваряются предисловием культового журналиста и писателя Андрея Подшибякина, автора романа «Последний день лета». Роман Сенчин (р. 1971) – прозаик, лауреат премий «Большая книга» и «Ясная Поляна». Автор романов «Елтышевы», «Зона затопления», «Дождь в Париже». «Девяностые» продолжают серию сборников прозы Романа Сенчина («Нулевые», «Десятые»), где в десяти текстах, написанных «там и тогда», отразилось целое десятилетие. «Девяностые, о которых написаны эти рассказы, – переходный возраст страны и поколения. У нас ломался голос и кости. Мы просыпались в одной стране, засыпали в другой, а на следующее утро просыпались еще в третьей. Нас они изрядно помотали. Сделали теми, кто мы есть. Мы – Маугли, выращенные не добрым мультяшным медведем Балу, а натуральными лютыми волками. Мы – обломки эсхатологического кораблекрушения. Это кораблекрушение в широкоэкранном режиме показывает Роман Сенчин в своем новом сборнике». Андрей Подшибякин © Сенчин Р.В. © Подшибякин А.М., предисловие © Издательство АСТ
Девяностые
Новая книга «Девяностые» продолжает серию сборников прозы Романа Сенчина («Нулевые», «Десятые»), где в десяти текстах, написанных «там и тогда», отразилось целое десятилетие. «Девяностые – переходный возраст страны и поколения. Они нас изрядно помотали. Мы – обломки эсхатологического кораблекрушения. Это кораблекрушение в широкоэкранном режиме показывает Роман Сенчин в своем новом сборнике» (Андрей Подшибякин).
Валя
«В этом году я был у родителей и в один из первых же дней, копаясь на огороде, услышал за забором детский требовательный голос: – Валя!.. Ва-ля! – Ау, – через некоторое время отозвался другой голос, старческий, бессильный. – А мама когда приедет? – А? – Мама когда приедет? – Скоро, сынок, потерпи. – А куда она поехала? – А? – Куда она поехала? – Работать поехала, деньги зарабатывать. С минуту за забором была тишина, а потом ребёнок снова позвал: – Валя-а! – А? – Валя, а когда мы кушать будем? – Скоро, сынок, сейчас доделаю… – Валя, я кушать хочу! – Ну пойдём, пойдём…» Рассказ из сборника «Русские женщины».
Инакомыслие
«История этой страны состояла из нашествий завоевателей, угнетения местных жителей, войн завоевателей между собой за право обладать этой землей и ее жителями, вспышками борьбы за освобождение, которые заканчивались страшной резней и ужесточением ига. В эпоху последнего передела мира, когда империи теряли свои владения на всех континентах, страна стала свободной и впервые получила на политической карте свой особый цвет. Международное сообщество придумало для нее государственный флаг и герб, а молодые национальные поэты и музыканты сочинили гимн…» Рассказ из сборника «Отцы и дети 2.0».
Дядя Вася
«Соседнюю с нашей пятиэтажку называли ветеранской. Может, в шестидесятые, когда ее сдали, в ней и поселили в основном ветеранов, но к началу восьмидесятых их там оставалось человек семь-восемь. Кто-то переехал, кто-то умер… Эти оставшиеся были еще нестарыми. Имели «Москвичи» и «Запорожцы», один, очень невысокий, – пацаны лет в четырнадцать перегоняли его в росте, – с обожженной половиной головы (даже волосы не росли), гонял на «Урале» с люлькой и иногда катал нас, ребятишек, по кварталу – мимо хоккейной коробки, кафе «Огонек», металлических складов, которые ни разу на моей памяти не открывали – ничего в них не загружали, ничего не выгружали… Тогда, в начале восьмидесятых, как раз началась дачная лихорадка: люди разбирали участки, но не для отдыха, а под картошку, грядки, – и ветераны были в первых рядах дачников-огородников; они часто ездили в тайгу, и по вечерам, вернувшись, чистили и мыли грибы во дворе, перебирали ягоду, громко обсуждали поездку…» Рассказ из сборника «Мы памяти победы верны».
Морская соль
«Поначалу это был не поселок, а дорожная станция. Устраивали такие на тракте километрах в тридцати-пятидесяти друг от друга, и старинные, с цепями на клыках «ЗИСы», «ГАЗы», «МАЗы», «КрАЗы» переползали по узкой, с крутыми подъемами и спусками ленточке дороги от одной станции до другой; шофера отдыхали, отсыпались и ползли на своих громоздких, но маломощных машинах дальше… Четыреста километров от одного города до другого, которые сейчас пролетают часов за пять-шесть, тогда, полвека назад, занимали три-четыре дня, а то и больше. Смотря по тому, какая погода, какой груз, есть ли горючее на заправках… Да и редко без поломки обходилось…» Рассказ из сборника «Крым, я тебя люблю».
Общий день
«Алена вспоминает обо мне раз в два-три года и просит провести с нею день. Ей, наверное, становится слишком хреново, и она набирает номер моего телефона. Мы учились в одном классе все десять лет, когда-то полудетски дружили, я носил ее сумку, пробовали целоваться, и туман этой близости не дает нам окончательно забыть друг о друге и теперь, когда у нас совсем разные жизни. Да нет, какие они разные… Цепь одинаково мертвых дней. И, чтобы почувствовать, что время идет, мы встречаемся и один день проводим вместе…» Рассказ из сборника «Первая любовь».
Буриме перед бурей. Статьи, рецензии 2022 года
««Мне кажется, я мог бы быть крупным писателем, если бы имел другой темперамент. По склонности я – кабинетный учёный, мне бы сидеть у себя в кабинете с книгами, больше мне ничего не надо. В жизнь меня не тянет… Часто, когда слушаю рассказы бывалого человека об его жизни… я думаю: «Эх, мне бы это пережить, – что бы я сумел дать!» – признавался дневнику Викентий Вересаев за три года до смерти. Вряд ли эти слова справедливы. Вспомним о жизни и творчестве писателя, 155-летие которого отмечаем 16 января…»