Его любимая скрипачка. Мишель Смарт

перед Амалией.

      Он ни разу не был в компании человека, который считал бы его присутствие таким нежелательным. Люди жаждали общения с ним. Никто не относился к нему равнодушно.

      Но Амалия вела себя так, словно ей не было до него дела.

      – Это она? – спросила Амалия, открывая папку с партитурой.

      – Вы выглядите так, будто боитесь прикоснуться к ней.

      – Я никогда не держала в руках ничего сочиненного королевой.

      Он с любопытством изучал ее:

      – Вы почтительно смотрите на партитуру, но не проявляете ко мне, принцу этой страны, никакого уважения.

      – Уважение надо заслужить, месье, – сказала она. – А вы не сделали ничего, чтобы его заслужить.

      Почему она не боится его?

      – На этом острове наши подданные с рождения уважают королевскую семью, – произнес он.

      – Вы зарабатываете их уважение грубой силой? Или вы предпочитаете обычный шантаж?

      – Пятьсот лет назад высокомерное отношение к члену королевской семьи Агона считалось изменой.

      – Если бы этот закон был по-прежнему в силе, я уверена, число ваших подданных равнялось бы нулю.

      – Этот закон был принят в сенате в благодарность моей семье за сохранение этого острова в безопасности. Но именно мои предки отменили его.

      – Держу пари, ваши подданные праздновали отмену закона всю ночь.

      – Не стоит недооценивать людей этого острова, дорогуша, – сказал он, начиная сердиться на ее легкомысленное отношение. – На Агоне нет диктатуры. Члены семьи Каллиакис остаются руководителями острова с согласия нашего народа. Наши люди будут отмечать юбилейную гала-вечеринку моего деда с таким же энтузиазмом, как если бы это была вечеринка их собственных дедов.

      На ее бледных щеках выступил румянец, она сглотнула:

      – Я не хотела оскорбить вашу семью, месье.

      Он наклонил голову, принимая ее извинения:

      – Но вы ее оскорбили.

      – Разве? – Ее зеленые глаза сверкнули. – Я хотела оскорбить лично вас.

      – Если бы дворцовое подземелье не превратили в туристический аттракцион, я бы бросил вас туда.

      – И поэтому я рада, что оскорбила вас. Вы шантажом заставили меня приехать сюда, вы угрожаете моей карьере и карьере моих друзей, и вы заставили меня подписать контракт, согласно которому меня ждут штрафные санкции, если я не сыграю на вечеринке для вашего деда. Вы обещали немедленно распустить Национальный оркестр Парижа. Поэтому я буду с удовольствием пользоваться любой возможностью, чтобы оскорбить вас.

      Он вытянул перед собой длинные ноги и провел пальцами по волосам:

      – Вот мне интересно, почему женщина, которая боится выступать на публике, не боится проявлять ко мне неуважение. Я вас совсем не пугаю?

      Через секунду она ответила:

      – Ну, вы умеете запугивать.

      – Это не ответ.

      – Единственное, что меня пугает, это мысль о том, как я буду стоять на сцене во время гала-вечеринки, – солгала Амалия. Но она скорее будет стоять на сцене голой, чем признается, что