Кавалер Красного замка. Александр Дюма

в глубину уходили темные аллеи и переулки, занятые кожевниками и их мастерскими. Здесь рядом протекает небольшая речка Бевре.

      – Здесь? – спросил Морис. – Как, вы здесь живете?

      – Да.

      – Не может быть!

      – Однако это так. Прощайте! Прощайте, мой храбрый кавалер. Прощайте, мой великодушный защитник!

      – По крайней мере, скажите ради моего спокойствия, что вам уже более не угрожает опасность!

      – Нет, не угрожает.

      – Тогда я удаляюсь.

      И, отступив на два шага, Морис холодно поклонился.

      Незнакомка не трогалась с места.

      – Однако я не желаю так расстаться с вами, – сказала она. – Гражданин Морис, вашу руку.

      Морис протянул ее и тотчас почувствовал, что молодая женщина надевает перстень на его палец.

      – О-го-го, гражданка, что вы делаете? Вы не замечаете, что теряете один из своих перстней.

      – О сударь, – сказала она, – это дурно с вашей стороны.

      – Мне как раз еще не хватало порока – быть неблагодарным, сударыня?

      – Послушайте, умоляю вас, сударь… друг мой. Не расставайтесь со мной так холодно. Скажите, что вы хотите, что вам надо?

      – Какой платы, не так ли? – скрепя сердце произнес молодой человек.

      – Нет, – сказала незнакомка с очаровательным выражением, – нет, чтобы вы простили тайну, которую я вынуждена сохранить.

      Морис, видя в темноте отблеск ее прекрасных глаз, увлажненных слезами, чувствуя в своей руке ее трепещущую, горячую ладонь, слыша звуки почти молитвенно звучавшего голоса, вдруг сменил гнев на чувство восторга.

      – Что мне нужно? – вскричал он. – Мне нужно еще и еще видеть вас.

      – Это невозможно.

      – Хоть однажды, на час, на минуту, на секунду!

      – Невозможно, повторяю вам.

      – Как? – спросил Морис. – Вы серьезно говорите, что я никогда вас не увижу?

      – Никогда! – раздался голос незнакомки, как скорбное эхо.

      – О сударыня, – сказал Морис, – вы смеетесь надо мной.

      Тут он приподнял голову, тряхнув своими длинными волосами, подобно человеку, сбрасывающему с себя чары, которым невольно покорился.

      Незнакомка смотрела на него с неизъяснимым выражением. Заметно было, что и она не чужда была того чувства, которое сама внушала.

      – Послушайте, – сказала она после непродолжительного молчания, прерванного лишь невольным вздохом, который тщетно старалась заглушить, – послушайте, Морис, поклянетесь ли вы своей честью, что закроете глаза и не откроете, пока не сосчитаете шестьдесят секунд… Даете слово чести?

      – А если я поклянусь, что случится со мной?

      – Случится то, что я докажу вам свою признательность так, как никому еще не доказывала, хотя отплатить вам чем-то большим, что вы для меня сделали, очень трудно.

      – Однако нельзя ли знать?..

      – Нет. Доверьтесь мне, и вы узнаете.

      – Признаюсь вам, сударыня, я не знаю, ангел вы или демон!

      – Клянетесь ли вы?

      – Извольте…