Мерзкие дела на Норт-Гансон-стрит. Крэйг С. Залер

самом деле?

      – Угу.

      Эта серия изображала белых аристократов: они обедали, играли в крокет и сидели на грудах черных тел в грузовых корабельных трюмах. В отличие от большинства картин Алиссы, тонких импрессионистских полотен, выполненных акриловыми красками и не имевших никакого отношения к расовым проблемам, серия «Живой груз» была написана в реалистичной и политически агрессивной манере.

      – Ты же знаешь, как сильно я люблю эту серию. – За словами Беттингера крылся особый смысл.

      – Рубинштейн считает, что это должно привлечь внимание людей.

      – Да, так и будет.

      Алисса допила остатки сока, оставив гущу на дне.

      – Ты думаешь, они не будут продаваться?

      – Я не имел в виду ничего такого. – Жюль поднял вверх ладони. – Я не знаю мир искусства Чикаго, а твои картины великолепны.

      – Но…

      – Но они провокационны. Они заставляют людей чувствовать вину или гнев, а может быть, и то, и другое, и больше подходят для музея, чем для особняка банкира, где они будут висеть на стене напротив плазменного экрана телевизора в семьдесят два дюйма и портретов блондинок, улыбающихся одинаковыми улыбками на всех картинах.

      Алисса усмехнулась.

      – Я с нетерпением жду встреч с кураторами музеев, которые разделяют твое мнение.

      – Ты их встретишь. – В голосе Беттингера не было ни малейших сомнений – его вера в талант жены не знала границ. – Рубинштейн не думает, что они слишком черные?

      Художница налила еще грейпфрутового сока.

      – Он не уверен, но даже если они не будут продаваться, у меня появится репутация среди его клиентов.

      – Которым он будет предлагать более аппетитные работы того же художника?

      Алисса состроила гримасу и глотнула кислого сока.

      – Таков план.

      – Он позволит людям чувствовать, что они подходят к самому краю, в действительности к нему не приближаясь.

      – Именно. – Жена протянула стакан мужу. – Ты можешь допить остальное.

      – Не уверен, что переживу это.

      – Есть и похуже способы отдать концы.

      Беттингер допил обжигающие остатки сока.

      – Он почти как серная кислота.

      – Да?

      Закрыв дверь в соседнюю комнату, детектив посмотрел в коридор.

      – Гордон?

      – Что?

      – Обед в семь тридцать.

      – Хорошо.

      – Если опоздаешь, будешь мыть посуду всю неделю.

      – Вольно, офицер.

      – Иди сюда.

      Стройный пятнадцатилетний парнишка с сонными глазами появился в дверном проеме и вытащил из правого уха белый наушник.

      – Что? – угрюмо спросил он.

      – Ты когда-нибудь готовил обед для всей семьи?

      – Нет.

      – Думаешь, это легко?

      Гордон обдумал несколько вариантов остроумных ответов, не уверенный, стоит ли дальше раздражать отца.

      – Я знаю, что это нелегко, – наконец ответил он, решив не обострять обстановку.

      – Не заставляй меня угрожать тебе лишней работой, словно ты еще не вышел из десятилетнего возраста.