Вертиго. Саша Додо

что-то или придерживаясь изначального текста. Временами я задаю ему снова и снова один и тот же вопрос: «Ты помнишь это?». Как Вы понимаете, пока всё безрезультатно. Вы – его дочь, и, возможно, напомнив ему о чем-то из его прошлой жизни и прочитав нашу с ним историю, Вы поможете ему вспомнить себя и вернуться к нормальной жизни. Мне кажется, что Вам необходимо знать, что происходило с Вашим отцом.

      – Как это всё похоже на него! Можно его увидеть? Сколько себя помню, он постоянно оказывался в таких странных, запутанных и невероятных ситуациях. Могу ли я наконец его увидеть?

      – Да, конечно.

      Для Аманды он почти не изменился: седые волосы, борода и большие голубые глаза. Клод просто смотрел, в его взгляде не было заинтересованности, но и не было отстранённости. По белоснежному лицу Аманды, под весом семи лет разлуки, сорвалась и прокатилась неуклюжая слеза.

      Доктор Кох сказал:

      – Аманда, ты можешь начинать, как только будешь готова. Если тебе что-то понадобится, я буду в соседней комнате. А Сара отправится на прогулку к озеру с Марчелло и Беатриче, и навестит вас вечером. Если у тебя закончатся истории, ты можешь читать рукопись Сары. Ночевать ты можешь остаться в больнице, у тебя будет отдельная комната; в конце зала расположена кухня, в которой ты можешь приготовить все, что тебе будет нужно. Чувствуй себя как дома.

      Саре не хотелось расставаться с Клодом даже на минуту, но она согласилась, решив, что Аманде нужно побыть с Клодом наедине. Перед уходом она вручила ей листы, прошитые вручную красной веревочкой.

      Аманда смотрела на Клода так, как смотрела бы тайна в себя, если бы могла.

      На секунду она вообразила, что можно утонуть, если долго смотреть в его глаза. Утонуть и стать вместе с ним одним целым. Но что-то вынуждало её всплыть с пугающей, но желанной глубины, и поступить так, как просили Сара и доктор.

      – Ты всегда учил меня не относиться к историям серьезно, о чем бы в них ни говорилось и что бы ни имелось в виду. Впрочем, это касалось не только историй, но и всего, что происходит в жизни. А теперь вот я сижу напротив тебя и для того, чтобы вернуть тебя к нормальной жизни, мне нужно рассказывать эти самые истории. Может быть, что-то стоящее и серьезное в них все-таки есть. Не знаю.

      Я очень хорошо помню сказку, которую я постоянно просила тебя рассказывать. Она называлась «Принцесса и Жаба».

      «Жила-была девочка с именем мальчика, которое лучше никому не знать.

      Она была не маленькая и не большая, не веселая и не грустная, не тёмная и не светлая.

      Вообще-то она была как все дети – не особенной и не обычной девочкой.

      И родилась она просто-напросто. Вернее, просто так. Но, как обычно, всем казалось, что не просто так она родилась, и совсем не просто-напросто.

      Как и все детишки с самого рождения, она была проклята бессмертной колдуньей, которую не звали, потому что не знали, как её зовут.

      Её и видеть никто не видел, но она видела, отовсюду подглядывала за всеми.