Вертиго. Саша Додо

Никогда не могла подумать, что может быть столько разных вверх в противовес одному единственному вниз! Впрочем, там, где-то в одном из этих вверх, мне стало очень тихо и спокойно.

      Когда я открыла глаза, то была уже в своей небольшой, но достаточно милой комнате на втором этаже психиатрической больницы. На окнах не было решеток, более того – на подоконнике стояли цветы в горшочках. Из окна я видела цветочную аллею, лес – вид был очаровательный. «А все-таки ночь умеет скрывать», – подумала я.

      Позже выяснилось, что высоким и широкоплечим мужчиной оказался Франц Кох – главный врач, который должен был меня встретить и поселить. Он отнес меня в комнату и уложил в постель. Я проспала больше суток, сладко, как невинное дитя. Да, это было утро с каким-то очаровательным привкусом непонятной, но желанной новой жизни.

      Аманда посмотрела на Клода, который по-прежнему смотрел вникуда и не подавал признаков человеческого присутствия. На столике рядом с ее креслом стоял графин с водой. Не спеша выпив полкружки, она продолжила читать.

      Ханна и Аделуофа

      Глава шестая,

      в которой Ханна побеждает в споре с Аделуофой.

      В комнату вошла Матильда: она была медсестрой, горничной и врачом по совместительству. Протирая пол и поливая цветы, она рассказала о том, что должен знать каждый, кто по той или иной причине попал в больницу. Среди этих настоятельных рекомендаций промелькнула история о том, как этот замок стал местечком, где исцеляются душевные недуги.

      Давным-давно немецкая графиня Ханна Фон Зэйц и графиня Аделуолфа Фон Мильтнер поспорили: чей воздыхатель первый сойдёт с ума или покончит с собой от безответной любви к ней, та и выиграет замок. Ханна поставила замок Штрундельберг в Берне, а Аделуолфа – замок Сен-Мер в Лозанне.

      Через несколько недель Ханна узнала о том, что её любимый брат Гарольд сошёл с ума от безответной любви и, гонимый разрывающей его душевной болью, скинулся с моста, под которым иссохшая река напоминала жизнь несчастного Гарольда.

      Узнав об этом, Ханна нашла себя виноватой в случившимся, считая, что это Божье наказание за изысканность её малодушия. Немедленно отменяя спор, она решила отдать поставленный на кон замок под монастырь, а двумя годами позднее и сама стала монашкой.

      Годы служения и отречения шли уверенной походкой. И чем дольше Ханна шла по выбранному пути, тем радостней ей было встречать страдания, посланные свыше. Внезапно ей открылось, что Царствие Божие всегда здесь, как единственная реальность, а все приходящие и уходящие страдания и радости жизни не затрагивают его. И никто не может избежать Царствия Божия, никто никогда не сможет в него попасть, потому что никогда его не покидал.

      Перед смертью Ханны к ней приехала Аделуофа за исцелением. До давней подружки дошли слухи, что в присутствии монахини Ханны, живущей в монастыре на окраине Берна, происходят чудеса и люди исцеляются сами