Алфавит грешника. Часть 1. Женщина, тюрьма и воля. Владимир Лузгин

Тундра. Вечером. Таймыр.

      Румянец щёк. Усталая походка.

      След утренний – уже почти пунктир.

      Обеденный – лежит довольно чётко.

      И день прошедший видя на снегу,

      Почти пройдя, как и замыслил, путик,

      Отделаться от мысли не могу,

      Что я мишень в пристрелянном маршруте,

      Где ствол ведёт надёжная рука,

      В плечо вдавив протекторы приклада,

      Уверенная, что наверняка

      Меня достанет с первого заряда.

      Будь проклят этот год и день, и мразь,

      Нам лгавшая о том, что люди – братья:

      Когда рука с оружием срослась,

      Она не приспособлена к объятьям.

      Поэтому, умерив крови бег,

      Замедлю шаг, не замедляя хода,

      Приглядываясь из-под пухлых век

      С поправкою на возраст и погоду.

      Нам для двоих средь тундры места нет –

      Так было, есть и будет в мире вечно:

      Поземка замела вчерашний след

      И заметёт сегодняшний, конечно.

      Ну, а пятизарядное ружьё,

      Одно из двух, как это року надо,

      Одно из двух – его или моё,

      Решит задачу с первого заряда.

      «Зной безумствует, жжёт который день…»

      Зной безумствует, жжёт который день.

      И ни дождика, и ни тени,

      Ночью кажется – расцветёт сирень,

      Утром выглянешь – нет сирени.

      И ничьей нельзя отыскать вины,

      Как ни мучишься – нет ответа,

      Несмотря на то, что конец весны,

      Завтра первое, завтра лето.

      Снова год прошёл. Ах, какой был год!

      Сколько предавших и умерших,

      Будто дьявол взял землю в оборот,

      Как лазутчиков брали в СМЕРШЕ.

      А вокруг палит зной который день.

      И ни дождика, и ни тени.

      Ночью кажется – расцветёт сирень,

      Утром выглянешь – нет сирени.

      Лишь вороний гай – и о чем шумят,

      Если встретятся даже двое:

      Или молятся богу невпопад?

      Иль скандалят у водопоя?

      Впрочем, и у нас радость впопыхах,

      Да не радость, а отголосок,

      Весть из прошлого о других годах,

      Что глядят на нас с чёрных досок.

      Не поэтому ли который день

      И ни дождика, и ни тени.

      Ночью кажется – расцветёт сирень,

      Утром выглянешь – нет сирени.

      И

      «И покуда гром не грянет…»

      И покуда гром не грянет

      Неизбежный, страшный, тот,

      Кто в глаза мои заглянет,

      Дорогою назовёт?

      Ты ушёл, не обернувшись,

      Как всегда ломая бровь,

      Мой кумир ночей минувших,

      Неизбывная любовь.

      Чем тебя я обделила,

      Что тебе не додала,

      Родненький, хороший, милый,

      Сердце выжегший дотла.

      А ведь ты меня с собою

      Уносил в такую высь,

      Где мы клятвой гробовою,

      Вечной жизнью поклялись.

      Побожились словом сладким

      Быть,