Я иду на восток. Александр Витальевич Кретов

назначения. Еда где? Признавайся, ты все съела?

      – Мне что-нибудь, что можно есть.

      Голос охрип за ночь на холодном воздухе. И мысли слушаются плохо. От этого я говорю так медленно? Ах да, мы же всю ночь дышали выделениями местного производства.

      – Вот.

      Продавщица водрузила на доску квадратную яркую коробку.

      – Пожалуйста.

      Чего ты так хищно улыбаешься? Мне что-то уже не хочется ничего покупать.

      – Это съедобное?

      – Не знаю, но есть можно.

      – А из чего это сделано?

      – Да кто ж его знает?

      – Понятно.

      Ничего, конечно, не понятно. Просто у меня почему-то хорошее по утрам настроение. Словоохотливое.

      – Сколько это стоит?

      Она ткнула пальцем в зеленый ценник на коробке. Ух. Единица с несколькими нулями. Буржуи. Да я таких чисел в жизни не видел.

      – Чего подешевле нету?

      Она отпрянула от меня и быстро-быстро замотала головой.

      – Да ладно тебе. Чего испугалась?

      Пятится, головой машет. Сейчас еще как закричит! Или на улицу ломанется. Тихо-тихо, уже ухожу. Видишь, потихоньку, задом, к двери. Только без резких движений.

      Фух, повезло. Сейчас такое могло начаться…

      Все же хорош свежий парковый воздух. Он почти как лесной. Почти как на востоке… Точно. Я же шел на восток. Так, по порядку. Сначала надо где-то раздобыть еду. Магазин, столовая, ресторан. Можно еще напроситься к кому-нибудь в гости. Нет, последняя мысль явно плохая. Начнется разговор, а там слово за слово, и я так и не доберусь до востока, а у меня всего день…

      Ей что еще нужно?

      Навстречу мне брела вчерашняя девчонка из грузовика. Вся согнулась, качается, огромный походный рюкзак мотает ее из стороны в сторону. Она остановилась напротив. Лицо красное. Дышит тяжело. Смотрит исподлобья. Молчит. Глаза большие пуговичные, как у плюшевого медведя. Мне дарили такого когда-то. Их выпускают у нас с конвейера. Они будто смотрят на тебя и осознают, что неживые. Ну, чего? Уставилась под ноги. Беленькие чистые туфли. Совсем как новые.

      Я закурил. Помотал головой. Девочка быстро подняла глаза, но тут же снова опустила. Миг надежды. Вечность отчаяния. Я присел на корточки. Рюкзак соскользнул с плеч. Взвизгнула молния. Хочешь, куртку отдам или штаны? И вправду, зачем тебе мужские старые штаны. Вот, держи.

      Я встал. А, черт! Сигарета обожгла пальцы. Плечи снова оттянуло назад. Будешь светить им в темноте. Где солнце? Вроде справа. Мне туда. Или слева? Куда-нибудь, потом разберусь. Она так и стоит там, позади, с фонарем в руках. Смотрит вслед, как на последний пароход. Шаг, еще, быстрее. За поворот. Туда, где не будет видно. Скорый бег рывками – одышка. Последний раз занимался спортом не в этой жизни. Вроде оторвался. Хотя она и не преследовала.

      Автомобиль на дороге. Такси? Вроде не похоже. С двери сыпется ржавчина. Он вот-вот развалится от старости. То дернется, то остановится и будто ждет, пока я поравняюсь с ним. Вот опять. Я ускорился. Он все так же