Перекрёсток цивилизаций. Книжное приложение #01 (139). Ильяс Мукашов

впечатление выдохами во время произнесения молитвенных формул; они достигают полной иллюзии; создается впечатление такое же, как когда пила врезается в ствол дерева и как при вынимании ее из дерева она звякает [впечатление усиливалось еще тем, что кругом ходил юродивый, передразнивавший движение закиров; временами он устремлялся на публику, дико вращая глазами. Зикр „пил“ отражает старые тюркские пляски (шаманов)]. Умиленные хикметами Хаджи Ахмеда закиры плачут и обнимают соседа, склоняя на грудь ему голову [… во время зикра мюриды качают корпусом]. Заканчивается зикр чтением (молчаливым) суры „Фатиха“. […] Тюрки-мусульмане [еще Тимур-мусульманин соблюдал монгольско-тюркские (домусульманские) обычаи] поддержали и развили домусульманские обряды, бытовавшие в г. Туркестане (двенадцать арыков, двенадцать азлеров,76 шюлен)».

      Огромный медный77 котел стоял в мавзолее Хаджи Ахмеда Ясави в середине ханаки под куполом мечети. «Еженедельно, по пятницам, в халимхане варилось на помин души Ходжи Ахмеда кушанье – „ата ала кожу или шюлен“ (один или два барана). Термин „шюлен“ в чагатайском словаре шейха Сюлеймана Бухари собственно значит „стол султанов или эмиров“, „общее угощение солдат“, и здесь заключается, очевидно, воспоминание о стародавней традиционной трапезе, устраивавшейся „отцом племен“, главой Туркестана, для родов тюркских племен, осевших вокруг Туркестана… Цифра двенадцать,78 и термин „шюлен“, и котел могут сохранять отголоски об аристократической военной организации тимуровской эпохи».79

      Необходимо сказать несколько слов о Котле (тай-казан) Тимура в мавзолее-мечети Хаджи Ахмеда Ясави. Такие же котлы были у бекташи. Котел в Хаджи-Бекташе – захвачен у монголов; символ единения и гостеприимства у янычар, единения «очага янычар». В тюрбе Джеляледдина Руми в Конье также был монгольский котел именуемый «Нисан тасы» – апрельская чаша: сюда собиралась вода от благодатных дождей апрельских и раздавалась мусульманам. Сравни с верованиями қазақов [қырғыз – у Лыкошина Н. С.] о Котле в мавзолее-мечети Хаджи Ахмеда Ясави. Этот котел, сосуд для воды «край которого всегда находится на высоте рта человека, который к нему направляется [давая возможность напиться и малорослому, и высокому жаждущему]».80 Котел – символ трансформации в архаических сказаниях шаманских и камских практиках Сибирских народов: ненцев, тунгусов, бурятов, телеутов, якутов.81 Можно провести аналогии также с магическими котлами кельтов.

      Котёл упоминается в огромном числе древних кельтских текстов (в том числе – в текстах сакральных); с другой стороны, уже в Новое Время на европейских территориях, некогда занятых кельтами, в ходе археологических изысканий найдены десятки древних ритуальных котлов. С помощью волшебного котла, в котором варились особые травы, можно было превратить любого человека в барда, который будет искушён во многих искусствах

76

Азлер представитель дервишства. Азлер от азизлер – представитель кышлака, потомок или наследник ата. Ата – родоначальники тюркских родов племени ясы – «отцы-мистики». В округе г. Туркестана было двенадцать кышлаков или арыков. Область расселения тюркского племени ясы. Азлер г. Туркестана, наследник Хаджи Ахмеда руководил зикром в ханаке; перед наступлением чиле он оповещал округу о начале зикров, и двенадцать азлеров округа поочередно совершали в хыльвете зикр. Это, так сказать, родовое собрание на могиле «отца» тюркских племен яс.

77

Лыкошин Н. С. в исследовании «Полжизни в Туркестане» называл его «бронзовый котел».

78

См. про двенадцать ссылку №8.

79

По статье В. А. Гордлевского «Ходжа Ахмед Ясеви», 10 ноября 1929 г. // Избранные сочинения. – М.: Издательство восточной литературы, 1962. – Т. III.

80

Лыкошин Н. С. Полжизни в Туркестане: Очерки быта туземного населения. [Вып. 1] / Н. С. Лыкошин. – Петроград: Т-во «В. А. Березовский», 1916.

81

Элиаде М. Шаманизм. Архаические техники экстаза. – София, 2000.