Конец лета. Даниэла Стил

напрасно вы так, я вовсе не хотел поставить вас в неловкое положение, мне действительно хочется увидеть ваши картины. Но мое мнение ни черта не значит. Ким сказала, что вы хорошая художница, и вы сами это знаете. На пляже вы сказали, что живопись – это ваша жизнь, а такими вещами не шутят. – Бен помолчал и добавил мягче: – В моем коттедже в Кармеле вы видели часть тех вещей, которые я люблю. Это то, чем я дорожу. А ваше искусство – это то, что важно для вас. Если вам понравится мой Уайет, я буду рад, но если не понравится, от этого он не станет нравиться мне меньше. Что бы я ни увидел, ваша работа от этого не изменится и не станет для вас менее важной. На это никто не может повлиять.

      Динна молча кивнула. Она медленно подошла к стене, к которой были прислонены около двадцати полотен, скрытые от глаз, обделенные вниманием. Ни слова не говоря, Динна стала одну за другой поворачивать картины лицевой стороной, глядя только на холсты, но не на Бена. Так продолжалось до тех пор, пока Бен не сказал:

      – Подождите.

      Динна удивленно посмотрела на него. Он стоял, прислонившись к письменному столу, и смотрел на нее со странным выражением, которое она не смогла определить.

      – Когда вы увидели моего Уайета, вы что-нибудь почувствовали?

      Он испытующе всмотрелся в ее лицо. Динна кивнула:

      – Я много чего почувствовала.

      – Что именно?

      Динна улыбнулась:

      – В первый момент удивление, когда я поняла, что это ваш дом. Потом что-то вроде благоговения и радость от того, что я вижу эту картину. Женщина на картине… у меня было такое чувство, что меня к ней тянет, как будто я с ней знакома. Думаю, я почувствовала все, что Уайет хотел сказать своей картиной. На какой-то момент картина меня околдовала.

      – А меня – ваши работы. Вы хотя бы отдаленно представляете себе, как много вы вложили в эти картины, вы понимаете, как они прекрасны? Вы поворачивали их одну за другой, и каждый раз что-то трогало меня за сердце. Динна, это просто фантастика, вы не представляете, как они хороши!

      Бен улыбнулся, и сердце Динны вдруг забилось чаще.

      – Я их люблю. Но это понятно, ведь они мои.

      Динна сияла. Бен сделал ей бесценный подарок, и она знала, что он готов подписаться под каждым словом. Очень много времени прошло с тех пор, когда кто-нибудь видел результаты ее трудов – видел и проявил к ним интерес.

      – Они не просто ваши, они – это вы.

      Бен подошел к одному из полотен и стал внимательно его рассматривать. На картине была изображена маленькая девочка, склонившаяся над ванной, – Пилар.

      – Это моя дочь.

      Теперь Динна получала удовольствие от процесса, и ей самой уже хотелось показать Бену побольше.

      – Прекрасная работа. Покажите мне другие.

      Динна показала все. Когда показ был закончен, Динна едва не пела от ликования. Ее картины понравились Бену!

      Он понял ее творчество. Ей хотелось броситься ему на шею и засмеяться во весь голос.

      Бен откупорил бутылку вина.

      – Вы ведь понимаете, что это значит?

      Динна вдруг насторожилась, правда, не очень сильно:

      – Что?

      – Что