Конец лета. Даниэла Стил

улыбнулся, и Динна засмеялась. – Мне кажется, вы терпеть не можете выставлять что-то напоказ. Кроме предметов искусства, конечно.

      – Точно. К тому же я подозреваю, что, если в один прекрасный день я подъеду к дому на «Роллс-Ройсе», моя экономка тут же уволится. Она и так уж возмущена всем этим «безобразием», которое висит у меня на стенах. Как-то я повесил было прекрасную французскую ню, так она ее сняла, как только я уехал из Кармела. Вернувшись домой, я нашел картину завернутой в простыню. Пришлось увезти ее обратно в город.

      Динна снова рассмеялась. Бен отпер машину и галантно распахнул перед дамой дверцу.

      Он привез Динну в итальянский ресторанчик, спрятавшийся в тихом переулке недалеко от залива. Большую часть обеда они говорили об искусстве. Динна рассказывала о времени, когда они с отцом колесили по Европе и Америке, жадно пожирая сокровища каждого музея, который попадался им по пути. Бен рассказал, как учился сначала у деда, потом у отца, перенимая их знания в области искусства, как посещал вместе с ними знаменитые аукционы в Лондоне, Париже и Нью-Йорке.

      – Признаться, я никогда не думал, что войду в этот бизнес, – закончил он.

      – Но почему?

      – Мне хотелось заниматься чем-нибудь поинтереснее. Например, стать шпионом или участвовать в родео. О том, чтобы стать шпионом, я мечтал лет до девяти, но дед заявил, что это нереспектабельное занятие. Честно говоря, иногда я сомневаюсь в респектабельности и нашего бизнеса. Когда я поступил в колледж, мне хотелось стать кем-то вроде детектива, точнее специалистом, который распознает подделки картин. Некоторое время я даже занимался этим, но почему-то очень часто я не мог распознать фальшивки. Надеюсь, сейчас я стал разбираться в искусстве лучше.

      Динна улыбнулась. Если судить по тому, что она видела в галерее и в доме Бена в Кармеле, в искусстве он действительно разбирается.

      – Скажите, сколько лет вы замужем? – вдруг спросил Бен.

      Столь личный вопрос, да еще и заданный так неожиданно, удивил Динну. До сих пор он ни о чем таком не спрашивал.

      – Восемнадцать лет. Я вышла замуж, когда мне было девятнадцать.

      – Значит, вам…

      Бен изобразил, будто считает на пальцах. Динна засмеялась:

      – В ноябре исполнится ровно сто лет и три года.

      Он нахмурился:

      – Неправильно, у меня получается сто два.

      – Ну и хорошо. А вы? Вы когда-нибудь были женаты?

      – Один раз и недолго. – Бен отвел взгляд. – Боюсь, что в людях я тоже не очень-то умею распознавать фальшивки. Она мастерски водила меня за нос, а я был совершенно счастлив. А потом все кончилось.

      Он улыбнулся и снова встретился взглядом с Динной.

      – У вас не было детей?

      – Нет. Это единственное, о чем я жалею. Мне бы хотелось иметь сына.

      – Мне тоже.

      Уловив в голосе Динны грустные нотки, Бен всмотрелся в ее лицо.

      – Но у вас есть прекрасная дочь.

      – У меня было еще два сына, но оба умерли сразу после рождения.

      Это было слишком серьезное и важное сообщение, совсем неподходящее