Три факта об Элси. Джоанна Кэннон

Я отрезала, что мой мозг не в настроении для упражнений и если ей хочется узнать про инструменты, пусть сама и выясняет, а я пока разложу для нас пару старых садовых стульев. И я принялась за дело, но увидела, что они небезопасны. Однако Элси заверила, что все будет в порядке, если сидеть спокойно и не ерзать. Замерев на перепревшем брезенте, мы уставились в окошко, грязное от следов прошлогодних садовых работ.

      – А ведь можно пойти домой и не сидеть тут, – начала Элси. – Налить большую чашку чая, включить радио…

      Я не ответила. Элси к этому уже привыкла. Игнорируя ее, я слушала пение дрозда, устроившегося прямо за окном. А ведь никогда не подумаешь, что такому маленькому существу есть столько всего сказать.

      Элси заговорила громче:

      – Мы могли бы отдыхать дома, а не сидеть здесь!

      Я повернулась. Стекла очков сверкнули, поймав солнечный луч.

      – Тебе нужно увидеть его своими глазами, Элси!

      На минуту все замолчали, даже дрозд.

      – Я знаю это имя – Габриэль Прайс, – заявила я некоторое время спустя. – Где-то я его уже встречала.

      – Ты всегда говоришь, что всех знаешь, Флоренс, у тебя привычка такая.

      Я заерзала, стул угрожающе скрипнул.

      – Отсюда его удобнее всего рассмотреть, – сказала я. – И я действительно где-то видела это имя. Это не моя привычка, а правда.

      Из сарая вся территория была видна как на ладони. «Вишневое дерево» состоит из четырех многоквартирных корпусов, названных (весьма прозаически) А, В, С и Д. Мисс Амброуз в свое время инициировала кампанию за более романтическое переименование корпусов, но, как и многие идеи мисс Амброуз, эта так и не взлетела. Главные здания, окруженные с обеих сторон двориками, стоят посередине. Из нашего наблюдательного пункта были видны сразу оба двора: разношерстное собрание многолетников и керамических горшков с цветами, никому, по сути, не нужные дорожки, как в настольном лабиринте. Коротая дневные часы, старики шаркали от скамейки к скамейке, обмениваясь, как свертками, обрывками разговоров. Мисс Амброуз, как обычно, плелась к себе в квартиру, будто взвалив на плечи все бремя мира, Глория с кухни курила за столовой, но Ронни Батлер не показывался.

      – Или как его там зовут по-настоящему, – пробурчала Элси.

      – Он появится через минуту, – пообещала я. – И тогда мы сможем уйти.

      – Надо было захватить бутербродов, – продолжала жаловаться Элси.

      Я хотела выпрямить ноги, но вспомнила о неустойчивости стула и передумала.

      – И фляжку, – не унималась она. – Мы всегда брали с собой перекусить, когда куда-нибудь отправлялись, помнишь?

      Я сказала, что помню, но мыслями я была за окном и не очень следила за разговором. Проклюнулось зерно беспокойства.

      – А вдруг нас застанут садовники? – спросила я. – Или этот разнорабочий, никак не запомню его имени.

      – Саймон, – подсказала Элси. – Ты отлично знаешь, что его зовут Саймоном, и ты бы вспомнила, если б подумала. Нужно думать дольше, а не сдаваться сразу, Флоренс.

      Я