Волчий сон. Часть 1. Николай Близнец

разрезал его ломтиками, растер у себя между ладонями и жирными руками стал растирать ей ступню, розовые пальчики, голень. Дойдя до колена, отдал ей в руки еще один кусочек:

      – На, растирай там, где болит и поцарапано. Потом легче будет, а пока терпи.

      Она послушно исполнила его указ, потом также они поступили со второй ногой. Обув ей «носки», намотав поверх еще слой в виде портянки, Николай ловко обул ее в «болотоходы», закрепил лыковыми бечевками и еще раз, поверх, тряпочными оборками.

      – Встань, пройдись. Как?

      Она встала и скривилась, закусив губы.

      – Больно, ой, как больно.

      – Что болит, Наташа, где?

      – Все ноги, как будто в колючей проволоке: и колет, и щиплет, и режет, и горит огнем.

      – Ну ладно, не очень-то. Я тебя все равно не понесу, а до свадьбы заживет. Правда, хромоту уже не вылечишь!

      – Какую хромоту? – насторожилась девушка.

      – А ты что, не видишь, что ты хромаешь на обе ноги?

      – Где это я хромаю! – она выпрямилась, попрыгала на месте на двух ногах, а потом на каждой по очереди.

      – Ха, а говорила, что ножки болят. Видишь, как быстро все прошло. Садись, будем перекусывать и больше не ной.

      Листья лопухов, которыми обвязана была рыба, уже обуглились снаружи, и сквозь разломы и трещины листьев показывалась кипящая пена, разносившая в воздухе аромат жареной рыбы.

      Еще немного подержав куклы над жаром, Николай снял их, быстро освободив от остатков листьев.

      Нанизанная на палочки рыба, а это были лини, ароматно «дымилась». Николай подбросил олешника с листьями в костер, листья мгновенно скрутились. И серый дым повалил клубами, уносимый легким ветерком от ручья; потом стали пробиваться язычки пламени и дым вспыхнул. Опять набросав веток с листьями, Николай в горячем дыму стал прокапчивать линей и, не снимая с палочек, готовых, с корочкой от углей и запахом дыма, стал укладывать на газету.

      – Вот наш с тобой обед, Наташка. Попробуй, может, понравится. Я-то уже давно так рыбу не жарил, но, думаю, это будет съедобно.

      Порезал хлеб, добавил в ее стаканчик чаю из термоса, не глядя на нее, первым стал отламывать испекшиеся кусочки линя прямо со шкуркой и, поддерживая хлебной горбушкой, отправлять себе в рот.

      Молча они доели все, что было «на столе». Выпив свой чай, Наташа сама налила ему остатки из термоса и скромно подала. Молча же опять, что-то буркнув, вроде, «спасибо», Коля со смаком выпил чай, закрыл термос, бросил его возле мешка с рыбой. И тут взгляд его остановился на фотоаппарате.

      «Вот бы с такой девчонкой сфоткаться и показать друзьям. А еще если бы в обнимку» – подумал он и взглянул на Наташу.

      Она уловила этот взгляд, улыбнулась.

      – Давай сфотографируемся с тобой, Коля. А ты мне потом фотографию подаришь, а я ее буду всем показывать и хвалить тебя. А можно я скажу, что ты мой друг, ну, понимаешь, мой парень, – она прямо и открыто посмотрела на него своими голубыми глазами.

      Сконфузившись от того,