Волчий сон. Часть 1. Николай Близнец

и статья за убийство, двое трупов – это не каждому дано. Срок – до конца жизни… в 20 лет. Не каждому охота влезать в душу к нему и тем более попасть в болевую точку. Терять ему больше нечего, хоть и живет он сам себе, своей жизнью, жизнью волка-одиночки, бирюка, но свой авторитет есть, блатные его уважают, мужики дружат, обиженные боятся. Конечно, не все так гладко. Есть и завистники, есть и прямые и скрытые враги. Но, так оно и на воле; только там есть возможность спрятать свои чувства и самого себя. Здесь такой возможности нет – ты полностью открыт и недаром здесь говорят: «Будь тем, кем был». Это тоже философия зоны. Кем бы ты себя не маскировал, рано или поздно ты станешь тем, кем был. Так устроен человек – не сможешь ты здесь играть роль, слишком тесно здесь. Да и все здесь «артисты», каждый своего театра. Так что быстро раскусят, и хорошо, если нет серьезных грехов, а то выяснения здесь не то, что суд в обществе, здесь все справедливо, и ошибок в приговоре не бывает.

      Стоя у окна, Николай обнаружил, что на востоке небо посветлело. Соловьи, поприутихшие было, вновь защелкали, запели, заиграли веселую песнь своей любви. Опять протянул вальдшнеп… Наступило утро, рассвет и нужно было хоть немного пойти покемарить до подъема.

* * *

      Бесшумно ступая по мягкому мху, лосиха шла к месту дневки. Сегодня они с вечера сделали большой круг и детки, уже достаточно окрепшие, все равно притомились. Мать сводила их вечером к водопою. Вкусная вода и что-то белое и соленое из земли у водопоя были в диковинку для них. Ни лосиха, ни ее дети не знали, что этот водопой и солонец в осине, поваленной так, что комель завис на пне, сделаны человеком, который сегодня стоял и курил у окна. Тем человеком, которого лосиха нередко видела в окне проезжающего УАЗика; с топором или с ружьем, одного или с бригадой здесь, в ее вотчине, в ее лесу. Она не знала, что этот лес и он считает своим. От водопоя лосиха повела своих детей на подрастающие озимые. Перейдя небольшой молодой лесок из тонких, гонких сосонок, полакомившись сосновой иглицей, они вышли на опушку леса. Впереди простиралось зеленое море подрастающей ржи. И уже лосихе не нужно было изгибаться или становиться на переднее колени, чтобы пощипать пробивающуюся зелень озимых, как она это делала в начале весны, еще до отела. Рожь достигла почти до колен, и толстые зеленые листья, мягкие и нежные, ароматные и вкусные, она поглощала с удовольствием и наслаждением. Телятам нужно молоко, на сосновой иглице и осиновой коре по делянкам самой пришлось зиму пережить. А здесь такое изобилие. Насытившись и дойдя до островка леса среди поля, они направились вглубь, вспугнув зайца-русака, который громко затопав, дал стрекача вдоль кромки поля. Там, внутри островка, вдоволь напившись из большой канавы-воронки, они сделали привал. Однако, к утру лосиха решила пройти назад к своей поляне через торфяные карьеры. Там много молодой ивы, ежегодно подновляемой бобрами. Там подросли лопухи: свежие,