Жизнь, которая не стала моей. Кристин Хармель

помолвка выбила тебя из колеи, отсюда и эти сны. Вот я и подумала: начнем планировать свадьбу, тебе полегчает. Чем реальнее будет становиться твоя новая жизнь, тем легче ты отпустишь прошлое. Верно?

      – Это тебе доктор сказала? – спросила я. Сьюзен каждый четверг посещала психотерапевта, хотя я так и не поняла зачем, при ее идеальной жизни. О каких проблемах она там консультируется?

      Сьюзен пожала плечами:

      – Она тоже думает, что тебе станет лучше, когда ты сосредоточишься на настоящем. Так что же? Идем? Или мне напиться в одиночку?

      Я вздохнула. Ладно, зато опробую на сестре монолог, который мне предстоит произнести вечером перед Дэном, – о бесплодии. Тем более я все равно должна ей об этом сказать.

      – Ты угощаешь?

      Через десять минут мы уже сидели в любимом нашем уголке «Хаммерсмита», английского паба за углом от моей работы, куда мы со Сьюзен заглядывали пару раз в месяц. «Наш» бармен Оливер принес Сьюзен шардоне, а мне «Гиннесс», но я изобразила рвотный позыв и заказала спрайт.

      – Я должна тебе кое-что рассказать, – заговорила я, едва Сьюзен сделала первый долгий глоток. – Дэну я еще не говорила.

      – Не говорила о чем? – рассмеялась она. – Тон у тебя уж больно серьезный.

      Я сердито глянула на сестру – неужели не видно, как я расстроена?

      – Сьюзен, я серьезно. У меня не может быть детей. Несколько дней назад врач поставил окончательный диагноз. Мои яичники отработали свое.

      – О! – Она уставилась на меня, подумала. – Что ж, это в самом деле печально.

      Я рассчитывала на другую реакцию. Ждала слез или каких-то слов утешения. А тут недоумение – не более того.

      – И это все, что ты можешь мне сказать?

      – Видишь ли, до сих пор я не знала, что ты собираешься обзавестись детьми, – ответила она, избегая моего взгляда. – То есть если бы ты и раньше пыталась забеременеть и получила такой диагноз, это и правда была бы трагедия. Но тебе уже сорок, так что я думала…

      – Что? Что я не вправе родить ребенка? – взорвалась я. – Только потому, что собиралась сделать это не так рано, как ты?

      Она преспокойно пожала плечами:

      – Вовсе нет. Я просто имела в виду, что в сорок лет поздновато об этом задумываться. Думала, вы с Дэном давно все решили. А выходит, вы ничего даже не обсуждали?

      – Нет! – сердито ответила я. – И сорок – еще не старость.

      – Ясное дело, не старость. Между прочим, я на два года тебя старше.

      – На два года и десять месяцев, – буркнула я.

      Она смерила меня взглядом:

      – Точно. Однако Келвина и Сэмми я родила, не дожидаясь сорока, потому что так надежнее. Ты же знаешь статистику, сестренка. Родить до сорока – намного безопаснее и для матери, и для ребенка.

      – Да-да, – пробормотала я. – Какая жалость, что я не встретила Дэна пораньше, чтобы уложиться в твое расписание.

      Она опять пожала плечами.

      – Самые ответственные годы – после тридцати – ты провела, спрятав голову в песок и думая только о Патрике. Вот Джина – она же нашла в себе силы жить дальше, а ты? Хотела бы ребенка – ухватилась