Я БУДУ БУДДА. Повесть о настоящей нелюбви. Герман Канабеев

в миллион долларов, поставят памятник в полный рост, а бабы будут срывать с себя трусы только при упоминании моей фамилии. И, конечно, квартира в Лаврушинском переулке. В доме писателей, где я обязательно буду жить, и куда буду возвращаться из Тибета. Просветленный и замечательный.

      Глава 11

      Я не замечал, что пришел апрель, пока сосульки на крыше не доросли до моего окна и не стали сводить с ума капелью по карнизу.

      В книге появилось еще одно предложение – «я тонул в этих глазах и не знал, что мне делать». На самом деле, прекрасно знал. Посмотреть бы на эти глаза сверху, когда их обладательница стоит на коленях с залитым спермой лицом. Но разве можно так писать в книге про любовь? Поэтому я тонул и не знал, что делать.

      Деньги закончились. Пару дней я еще как-то выживал, собирая окурки возле подъезда, потому что покурить для меня важнее, чем поесть, а потом нашел оставленный кем-то на скамейке журнал Работа&Зарплата и начал искать работу.

      Я позвонил по объявлению на вакансию бармен и записался на собеседование.

      Убитый плейер Panasonic диски уже не читал, но радио еще работало. Я шел к метро, а в ушах звучала популярная тогда на «Нашем радио» песня Smile, группы Сети. Вот это вот – день через день, работа догоняет меня, год через год, девушки бросают меня. Смайл, мазефак, смайл, я иду по дороге и ботинок не жаль. Смайл, мазефак, смайл, по знакомой дороге или в ад или в рай.

      Кажется, больше ничего толкового они и не спели.

      В город еще не пришло настоящее весеннее тепло, но солнце уже старалось вовсю. С некоторых девушек оно сорвало пуховики, джинсы и шапки и, теперь девочки беззащитные и весенние спешили по тротуарам.

      Я нырнул в метро. Радио заглохло и, мне показалось, что и весна там наверху была всего лишь галлюцинацией. «Всегда хорошая погода» – прочитал на рекламном щите, спускаясь по эскалатору.

      Глава 12

      Ресторан, в который я хотел устроиться, назывался «Амстердам» и находился в самом центре Москвы, в Гостином дворе.

      Ресторан еще не открылся. В залах заканчивалась отделка. На кухню и в бар устанавливали оборудование.

      – Когда можете приступить к работе? – спросил меня бар-менеджер с педиковатой внешностью и бегающими, словно он что-то спиздил пару минут назад, глазами.

      – Завтра, – ответил я.

      – Хорошо, зайди в бар, там твой напарник помогает кофемашину установить, Андрей Ниподатенко. Обменяйтесь телефонами, завтра обоих жду в десять.

      Напарник оказался лет на десять меня старше. Я удивился, что в таком возрасте еще можно устроиться барменом. Почти во всех объявлениях, включая то, по которому я сюда пришел, указывали до двадцати пяти лет. И если у меня было еще три года до этого возраста, Андрею явно было за тридцать.

      – Ян, – я протянул руку.

      – Андрей, – он пожал мою руку в ответ.

      Мы вышли на улицу. В припаркованной у входа машине водитель внимательно