Я БУДУ БУДДА. Повесть о настоящей нелюбви. Герман Канабеев

в тот же вечер. На Мариночку.

      Ебать ее было забавно. Во время секса она несла какую-то лютую пургу. Фантазия била из нее как камчатский гейзер. Давала куда захочешь. Можно даже с придумкой.

      Лена удивлялась, что, несмотря на работу, денег от меня так и нет. Я оправдывался, что, дескать, с нас много вычитают за недостачу. Лена довольствовалась тем, что я вообще работаю и не лежу с ноутбуком на кровати в мечтах стать писателем.

      Я так же как и раньше мечтал им стать. Я даже записал под впечатлением от Марины, что любовь это – силиконовые сиськи.

      Глава 24

      Мы работали в паре с Олегом. Меня поражала его целеустремленность и целеполагание. Если я вообще не понимал, что здесь делаю, Олег точно знал, зачем ему связной и сколько он здесь проработает.

      «Я просто хочу на море», – говорил он.

      Лето еще не наступило, а Олег уже превысил планку денежных ожиданий.

      – Все, Ян, увольняюсь завтра, – сказал Олег.

      – Море? – спросил я.

      – Море, – ответил он.

      – Ты так говоришь об этом, словно море – это какое-то совершенное счастье.

      – Так оно и есть. Я каждый год, каждое лето провожу на море. Лет с шестнадцати. Не пропустил ни одного сезона, как я могу пропустить это лето?

      И Олег уехал. Через четыре месяца, осенью я узнал на «горбушке», что Олег утонул в Крыму.

      Глава 25

      Все-таки лавочку с легкими деньгами в Связном прикрыли. И не то чтобы в компании стали замечать, что пропадают деньги. В то время продажа мобильных телефонов давала такие прибыли, что никто этих денег толком не считал. Скорее, все из-за того, что продавцы в конец охренели. Кто-то всего лишь приезжал на работу на дорогой машине, а кто-то, отработав пару месяцев, открывал тут же на «горбушке» свои павильоны.

      Когда я стал работать исключительно на зарплату, сразу остро почувствовались все минусы этой работы. Синяя рубашка снова стала ненавистной, а покупатели бесили так, что некоторым откровенно хотелось дать пиздюлей.

      Улыбаться, соблюдать корпоративные правила стало совсем невозможно.

      Я хотел уйти. Когда говорил об этом Лене, она впадала в депрессию. Просила потерпеть, может, все утрясется.

      – Попробуй сделать карьеру, – говорила она. – Есть же там какой-то рост.

      – Есть, – отвечал я, – можно стать старшим продавцом, потом менеджером. Потом еще кем-нибудь.

      – Ну вот, – воодушевлялась она.

      – Лет через десять. Я не выдержу.

      – Делай что хочешь, – говорила Лена.

      Будто в этом ее «делай что хочешь» был какой-то смысл.

      Я продержался почти год. Где-то за неделю до наступления нового две тысячи пятого года пошел на обед и больше в Связной не вернулся.

      Глава 26

      До февраля я пролежал с ноутбуком на диване. Ни одной строчки в моей книге не появилось. Но мне нравилось вот так лежать с пустым вордовским листом на мониторе. Словно в этом был какой-то смысл.

      Примерно