Черный кандидат. Пол Бейти

речь о «прыжке «доминиканский побег из гетто» из задней стойки вперед в полтора оборота со слезами на первом месте пьедестала во время гимна». Уровень сложности: белые уверены, что ниггеры не умеют плавать. А потом – бац! – и он валяется на дне бассейна без сознания и без зубов. Ты, по-моему, его оттуда и вытащил.

      – Ага. А через месяц снова сломал ему челюсть. Реймонд выдал, что я, мол, когда плаваю, похож на черное пятно от нефтяного разлива.

      С видимым усилием Фарик поднялся на ноги, прикончил пиво и, как гольфист, ударом костыля послал жестянку в дальний конец бассейна. Банка приземлилась в полуметре от сливной решетки, и Фарик прошептал в манере спортивного комментатора:

      – Теперь Фарику Коулу остается лишь один точный удар до победы.

      – Сядь, ты меня нервируешь.

      Фарик сел.

      – Борз?

      – Чего?

      – Гольф – это игра или спорт?

      – Вот ты неугомонный! Ты когда-нибудь молчишь? Остановись, остынь. Посмотри на звезды… В общем, если ты можешь профессионально играть с часами на руке – как в гольфе, теннисе, боулинге, – это игра или хобби, не спорт.

      – Я просто хотел сказать, ты мне сегодня помог. Спасибо, типа.

      Уинстон ответил смущенным кивком. Он решил последовать собственному совету и прилег на край бассейна. В городском небе светилось от силы два десятка звезд. Уинстон водрузил банку пива на живот и, используя ее как секстант, наметил через черное море курс на внетелесное бегство от безумия.

      Высота десять метров. Я парю рядом с женщиной средних лет в тонкой белой ночнушке. Она подложила под локти банное полотенце и смотрит на квартал из окна третьего этажа, словно городская неясыть.

      Десять тысяч метров. Я еду на двухместном велосипеде вместе с Инопланетянином. Я на заднем сиденье, Инопланетянин ведет велосипед сквозь облака, похожие на клубы табачного дыма. Я кричу ему: «Крути педали, а то эти противные белые детишки нас настигают!»

      Миллион метров. Поверхность Земли выглядит так, словно ее отшлифовали шкуркой для дерева. Гималаи той же высоты, что Индийский океан и Большой каньон. Вся планета будто покрыта лаком из солнечного света.

      Миллиард метров. Я на Луне. Я завожу без ключа лунные вездеходы и с ветерком долетаю от Моря Спокойствия до Залива Радуг.

      Десять миллионов километров. Отсюда Земля видится как одна из множества дырочек на побитом молью занавесе межзвездного театра. Когда начало спектакля?

      Сто миллионов километров. У меня начинается аллергия на космическую пыль в Поясе астероидов, я чихаю. Спустя пятьдесят лет в пустыне упадет метеорит со следами соплей, и ученые придут в восторг.

      Миллиард километров. Наклоненное кольцо вокруг Сатурна – на самом деле полы войлочной шляпы на газовой голове сутенера Солнечной системы. Пора этим сучкам Венере и Каллисто принести мои денежки.

      Десять миллиардов километров. Солнце с такого расстояния светит, как огонек спички за два футбольных поля. Холодно, черт побери.

      Сто