Космический учитель. Роман Евгеньевич Комаров

пять «Ж» дробь шестьдесят один подписанного вами контракта сказано, что вы не имеете права вступать в торгово-денежные сношения с учащимися школы, в противном случае вас ждет штраф в размере тридцати тысяч кредитов.

      – Строго говоря, мы не вступали в сношения, – попытался объясниться я. – Я подарил ему глобус – ну, на день рождения. А он, ученик, отблагодарил меня, как мог.

      – Наш юрист смотрит на это дело иначе, – усмехнулась секретарша, смаковавшая каждый момент беседы. – Вы планировали заниматься продажами на борту школы, рассчитывая, что мы не заметим? Вы не первый такой хитренький!

      Боже, и здесь я не первый!

      – Штраф вам уже выставлен, – продолжала она. – С вашего счета списана вся сумма выручки, плюс вы должны школе десять тысяч кредитов. Они будут изъяты из двух ближайших зарплат.

      – То есть вы хотите сказать, что я ничего не получу за два месяца? – воскликнул я.

      – Совершенно верно. Ничего! Ни-че-го!

      У меня не было слов. Я знавал в своей жизни провалы, но этот был особенным – дерзким, стремительным и всепоглощающим.

      – Глобус хоть вернете? – с тоской спросил я.

      – Нет, конечно! Он собственность ученика. Этот ваш ученик, кстати, явился сюда и потребовал продать ему еще.

      Снорри – он такой. Ненасытный.

      – И вы вляпали ему штраф, – предположил я.

      – За что? Он никаких противоправных действий не совершал. Я скопировала ему координаты музея истории Земли и фабрики по производству глобусов.

      «Вот теперь точно конец», – пронеслось в моей голове. Мало того, что они отняли у меня честно заработанное, так еще и на корню погубили молодой бизнес! Кому нужен посредник, когда можно закупаться на фабрике? Черт, черт, черт… Жизнь – под откос. И два месяца рабства в школе, без денег, без перспектив и даже без глобуса.

      Я вынес свое обескровленное тело из приемной и направился в сторону бара. Над входом ярко светилась табличка «Рюмочная “Три амебы”. Мы наливаем всем, кроме двоякодышащих». Я предъявил у стойки учительскую карточку, вскарабкался на стул и потребовал водки. Бармен, едва живой хромоногий дед, принялся копаться под стойкой.

      – Пей, сынок, – сказал он, ставя передо мной стопку с жидкостью, над которой горело ярко-фиолетовое пламя.

      Я выдохнул и опрокинул стопку в рот. У меня потемнело в глазах. Язык прилип к небу, из ноздрей повалил густой пар, на глаза навернулись слезы.

      – Кхшто это было? – выкашлял я.

      – Бетанская желудковертка, – сказал довольный собой дед. – Выпил, и целый день свободен.

      – Это уж точно.

      – Повторить?

      – Само собой!

      И я выпил еще.

      – Проблемы? – поинтересовался дед.

      Я кивнул.

      – Тогда каждая третья порция за счет заведения.

      Аллилуйя! Хоть где-то есть нежадные люди! После шестой стопки я взял паузу и сказал:

      – Меня сегодня ограбили и бросили. Нет, не так. Сначала бросили, потом ограбили.

      – Понимаю, –