Лучший возраст для смерти. Ян Валетов

дальше налегке.

      – Поедете? – переспросил он. – На чем?

      – Ты продашь нам лошадей.

      Он смотрел на Белку через табачный дым холодным, неприязненным взглядом, и Книжник подумал, что если бы вчера ему довелось увидеть, как Том может смотреть на собеседника, то он никогда бы не назвал его мирным человеком.

      – Я не продам вам лошадей, – процедил фармер голосом, от которого остатки молока в кружке Тима едва не створожились. – Ты верно сбрендила, Белка. Лошади – это жизнь для меня и моей семьи. Забудь.

      – У тебя шесть лошадей, Том. Продай мне двух, самых старых. Я заплачу тебе большую цену.

      – Уходи, Белка, – сказал фармер. – Забирай своего дружка – и уходи. Мы вчера обо всем договорились. Еда у входа. Лошадей тебе не видать.

      – Старый жеребец и плохонькая кобыла. Я отдам тебе все, кроме аптечки и двух сотен патронов. Там есть чем поживиться, Том. Ты не пожалеешь. Нам не уйти от погони на своих двоих.

      – Это не моя забота, Белка. Можешь выбросить свое добро в ручей или зарыть. Сделки не будет.

      – Жаль.

      Она встала и протянула Другу ладонь. Тот немедленно взбежал на плечо и скрылся в своем излюбленном гнезде за ее плечами.

      – Ты не оставил мне выбора, Том.

      Ствол автомата смотрел фармеру в грудь.

      – Не хватайся за оружие, я не хочу тебя убивать.

      – Ты решила меня ограбить, Белка?

      Она покачала головой.

      – Я дам тебе справедливую цену за твоих лошадей, Том. Обещаю.

      – Я не продаю лошадей, – сказал он. И буквально взлетел над столом, словно его вытолкнула вверх тугая пружина.

      В руке Тома блеснуло серое лезвие длиной с добрый локоть, металл со свистом прорезал воздух. Белка отпрянула назад, опрокидывая стул вместе с сидящим на нем Тимом, который и привстать не успел. Острие меча прошуршало перед самым лицом Книжника, едва не разрубив ему нос, и тут он ударился об пол спиной, забил дыхание и остальные события наблюдал из положения лежа.

      Она действительно не хотела убивать хозяина.

      Нашпиговать его свинцом, как куропатку кашей, можно было одним движением указательного пальца, она же отразила выпад прикладом и стволом ударила Тома по ребрам. Удар получился сильный и точный, фармер буквально улетел в сторону, сметая по дороге тяжелые кухонные табуреты.

      Теперь они стояли друг против друга.

      – Перестань, – попросила Белка, держа Тома на мушке. – Давай не будем устраивать смертоубийства из-за лошадей.

      – Ты пришла в мой дом, – прорычал фармер. Он покраснел, жилы на шее вздулись. – И обманула меня. Я впустил тебя в свой дом, а ты оказалась воровкой!

      – Я ничего не взяла без спроса. Опусти меч, Том. Давай договоримся!

      Тим почувствовал, что ему что-то впилось в поясницу, просунул руку и нащупал пистолет.

      В дальнем конце комнаты снова заплакал ребенок, его разбудил шум драки. Через секунду к нему присоединился второй.

      Лицо у Белки стало совсем нехорошим, каменным, на скулах заиграли желваки.

      – Это всего лишь лошади, – повторила Белка. – Я щедро с тобой