Лучший возраст для смерти. Ян Валетов

духом. В воздухе кружились кусочки самодельного пыжа и деревянная пыль.

      – Что ты наделала? – просипел Тим, пытаясь вздохнуть полной грудью. – Ты же его убила! Зачем, Белка?

      Она повернула к нему свое бледное веснушчатое лицо и он увидел ее глаза – совершенно мертвые, холодные.

      – Сопли вытри!

      Книжник начал вставать, стараясь не вступить в разливающуюся кровь.

      За окнами раздался неясный шум. Белка ногой отпихнула стул, перекрывавший проход, и взяла на мушку входные двери.

      Двери распахнулись.

      В Клыке реально было под двести фунтов веса. Он влетел в дом, словно мохнатый пушечный снаряд, сметая все на своем пути. Если бы Книжник оказался один на один с таким зверем, то умер бы от страха еще до того, как вольфодог сомкнул челюсти на его горле. Но он был не один, поэтому, когда зверюга прыгнула на них, едва коснувшись лапами стола, просто снова рухнул на пол, словно это могло его спасти.

      Белка успела выстрелить в Клыка четыре раза, а потом резко упала на спину, пропуская заросшую жесткой серой шерстью тушу над собой. Вольфодог не мог изменить направление своего прыжка, и девушка, оказавшись у него под брюхом, выпустила очередь в грудь и живот зверя. Клык сделал немыслимый кульбит в попытке поймать пули зубами, ударился об пол, попытался встать, но перебитый свинцом позвоночник превратил его в безногого. Он еще не умер, но жизнь стремительно вытекала из него через дыры в шкуре.

      У дверей мелькнула тень.

      – Не стреляй! – крикнула Белка. – Эва! Не трогай автомат!

      Белка была стремительна, как атакующий снейк, но Эва, несмотря на беременность, тоже двигалась очень быстро – ее автомат лежал на самодельном рундуке у входа.

      Белка прыгнула на нее в тот момент, когда та уже дотянулась до оружия, сбила с ног…

      Короткая очередь ударила в потолок, потом автомат полетел в сторону, а Белка прижала Эву к полу, не давая двигаться.

      – Я не хочу тебя убивать, – Белка тяжело дышала. – Сейчас мы возьмем лошадей – только двух лошадей – и уйдем.

      – Лучше убей, – прохрипела Эва.

      – Если бы твой муж послушал меня, то был бы жив. Я не хочу твоей смерти.

      – Лучше убей меня, – заорала беременная. – Убей меня, сука! Убей!

      Ноги ее заколотили по полу, тело выгнулось, и Белка едва ее удержала.

      – Убей! Мне все равно не выжить одной!

      Книжник все еще не мог поверить в происходящее.

      – Закрой рот, – выплюнула Белка ей в лицо. – Я отпущу тебя, и ты пойдешь. К своим щенкам – слышишь, как орут? Выживешь, никуда не денешься. Не на тебя, так на твое хозяйство найдется охотник… Встала и пошла!

      – Ты – нелюдь, – неожиданно тихо сказала Эва, перестав сопротивляться. – Ты же нелюдь.

      Она глядела на Белку так, словно в первый раз ее видела.

      – Мне нужны лошади, – повторила та с каменным лицом, но Тим видел, как в непроизвольном оскале подергивается ее верхняя губа, обнажая мелкие острые зубы. – Без них нам не выжить. Я расплачусь за товар, Эва.

      – Сдохни