Вельяминовы. Время бури. Часть третья. Том третий. Нелли Шульман

как всегда, придерживаются доктрины «Разделяй и властвуй», Наум Исаакович, – отозвался Берия, – они еще наплачутся, с исламским национализмом… – тяжелый кулак опустился на дубовый стол:

      – Мы раздавим проявления сепаратизма на корню, понятно? В двадцатые годы таких, как Осман, называли басмачами. Он вашу голову на пику наденет, и не поморщится. Я работал в Азербайджане, я знаю, о чем говорю… – Эйтингон читал архивные материалы по исламскому подполью, в Закавказье. Партии «Иттихад» и «Мусават», как и тайные сионистские организации, давно разгромили, но Берия считал, что пантюркизм, как и панисламизм, до сих пор, представляют опасность:

      – Посмотрите на католиков и униатов, – напомнил министр, – они всегда лояльны Ватикану и папе, в первую очередь. То же самое и с мусульманами. В общем, товарищ Сталин считает, что вы правильно ставите на Израиль… – с легкой руки Эйтингона на Лубянке Палестину называли именно так. Наум Исаакович и сам знал, что его схема сработает:

      – Если евреи верны, то они верны до конца, взять хотя бы Масаду… – он подумал, что защитники крепости, были такими же упрямыми, как и Рыжий:

      – Рыжий дурак, – разозлился Эйтингон, – если еврей дурак, или мерзавец, это тоже до конца. Достаточно на профессора посмотреть… – при встречах с Кардозо у него не получалось уклониться от рукопожатия. Наум Исаакович, потом, всегда тщательно мыл ладони, брезгуя касаться человека, обретавшегося у параши, как говорили в лагерях.

      Дело с Осман-батыром было ясным:

      – Мы надеемся, что китайские коммунисты победят, – сказал Эйтингону Берия, – а деятельность этого казаха, то есть его бандитские вылазки, нам совершенно ни к чему… – сколотив отряд из пяти сотен человек, Осман отказался от должности губернатора Алтайского края, сославшись на болезнь:

      – Он здоров, как бык… – папка с досье лежала в потрепанном портфеле Эйтингона, – он ловит рыбку, в мутной воде… – по донесениям, отряд Османа, нападал и на коммунистические и на гоминьдановские силы:

      – Можно подождать победы коммунистов, и пусть китайцы его сами расстреляют, – размышлял Эйтингон, – но китайцы нам важнее, чем вшивый казах… – в СССР понимали, что казахский сепаратизм ни к чему хорошему не приведет:

      – Нам не нужен раздробленный Китай, – согласился Эйтингон с Берия, – южная граница должна быть надежно защищена. У нас впереди еще создание коммунистической Кореи… – Корея и Индокитай, где сейчас воевали французы, могли подождать:

      – Китай, наша первая забота… – Эйтингон оглядел заплеванную чайную, – ладно, на стройке все идет хорошо. Понаблюдаю за связями батыра и прикажу местным коллегам арестовать и его, и приспешников… – Наум Исаакович не сомневался, что Осман, приехавший в Усть-Каменогорск по приглашению СССР, успел и здесь навербовать сторонников:

      – Они дикари, – поморщился Эйтингон, – басмачи, как говорил Берия. Надо с ними поступать